Хищный клан 3 (СИ) - Виктор Молотов

которую сам не раз использовал.

Медведеподобный монстр проревел морозным дыханием. И оно было таким сильным, что свалило меня с ног.

Я поднялся на локтях, а тварь медленно приближалась. Словно испытывала азарт от охоты. Только вот я не собирался становиться жертвой.

У меня была всего секунда на ответ. Не больше.

И я использовал свою новую способность, которую получил, перейдя на пятый уровень.

В голове возник рисунок проклятья, и мана из моих источников смешалась. Заклятье отсоединилось от моего тела.

И стоило монстру подпрыгнуть, как руна врезалась прямо в его громадную тушу. Врезалась и начала покрываться льдом. Монстр взревел и ударил меня своей огромной лапой, оставляя три глубокие раны на плече.

А продолжал напитывать руну магией в надежде, что моя мана окажется сильней.

Монстр занёс вторую лапу, но я ловко перекатился, уворачиваясь.

Спешно отполз и поднялся на ноги. В нос ударил едкий запах палёной шерсти, а затем и жареного мяса.

Монстр ревел, сгорая заживо. Отвратительное зрелище. Да, моя мана смогла преодолеть натиск, и теперь на пузе чудовища был выжжен символ моего проклятья.

— Сергей, вы целы? — раздался позади крик преподавателя.

— Да, — ответил я, обернувшись.

— Великие тотемы! Да он вас задел.

Лев Борисович побежал ко мне и осмотрел рану на левом плече, не касаясь её. Она отдавала болью от каждого движения рукой. Болью и холодом. А я уже успел забыть, что такое, когда тебе холодно.

Опустил взгляд к ране, и моё лицо невольно перекосилось от увиденного. Рваные края порезов покрывались инеем.

— Как это нейтрализовать? — спросил я у преподавателя. — Не хотелось бы превращаться в ледышку.

— Прежде такого не встречал. Сергей, пойдёмте, надо немедленно отвести вас к целителю! — обеспокоенно сказал Лев Борисович и кивнул на выход.

Прикрыв на миг веки, я обратился к собственному дару. Нагрел кровь в месте ранения. Послышались капающие звуки.

Когда открыл глаза, то обнаружил, что весь левый бок моей формы залит кровью, сочащейся из раны. Её было так много, что она капала с пиджака на пол. Было больно, но это мало меня интересовало.

Кулаки невольно сжались, а лицо оскалилось в злобной гримасе.

— Сергей, с вами всё в порядке? Дойдёте до госпиталя или мне позвать целителей сюда? — забеспокоился преподаватель.

— Всё хорошо. Я сам дойду, — процедил я, смотря на тушу убитого мной зверя.

Выдохнул и снова обратился к родовому дару. Кровь остановилась. Но боль уходить не хотела, заставляя ярость во мне разгораться всё сильней и сильней.

Я вышел на улицу, где стопились все мои одногруппники. Лев Борисович шёл рядом, только вот я на него не смотрел.

Остановился в толпе студентов, шарахающихся от меня. Стал высматривать виновника происшествия. И, наконец, увидел.

— Вербенов! — громко позвал я парня, который мило беседовал с рыжей одногруппницей.

— Чего тебе, Акулин? — спросил он, неохотно повернув голову в мою сторону.

Эта мразота оставил меня наедине с опасной тварью, а теперь ещё и огрызаться вздумал! Таких надо ставить на место! Тем более, у меня к его семье свои счёты.

В три шага я оказался возле парня. Замахнулся здоровой рукой и ударил его прямо по переносице.

Вербенов упал, а его очки сломались на две половинки. Из носа потекла кровь.

— Да как ты посмел напасть на меня? — возмутился парень, вытирая кровь, что сочилась из сломанного носа, кружевным платочком.

— А ты как посмел быть полнейшим идиотом? — выкрикнул я.

Хотелось наброситься на парня и размозжить ему череп, но между нами встал преподаватель.

— Сергей, прошу вас, возьмите себя в руки. Понимаю, что ситуация вышла не из приятных. Но вам лучше вызвать однокурсника на дуэль, чем решать всё в обход правил академии.

Я и сам это понимал. Но боль и скрытая в глубине души злость, сделали своё дело.

Кулаки разжались. Я шумно выдохнул, прогоняя ярость. Второй раз. И третий.

Бросив презрительный взгляд на Вербренова, я сказал ему напоследок:

— Ещё раз рявкнешь в мою сторону, и я убью не только тебя, но и весь твой крысиный род.

Парень лишь открыл рот, но не смог ничего ответить. Потому что весь мой вид, а особенно — взгляд, говорили о том, что я намерен сдержать своё слово.

Лев Борисович решил проводить меня до лазарета, а я даже пытаться отнекиваться не стал. Подъёмный артефакт на первом этаже целительского корпуса доставил нас наверх.

Мы зашли в приёмную, и я услышал смех Юли. Должно быть, она проходила здесь практику. Но стоило мне завернуть за угол, как снова захотелось убивать.

Рядом с Юлей стоял Кижучев и с гордым видом ей что-то рассказывал, а девушка прикрывала рот ладонью и хихикала.

— Что здесь происходит? — громко спросил я у обоих.

Юля побледнела при виде меня.

— Сергей, что случилось? Проходи в кабинет, нужно срочно перебинтовать и нанести исцеляющую мазь.

Девушка схватилась за бинты на тележке, а Михаил Кижучев остался стоять, почёсывая затылок.

— Кижучев, ты что здесь забыл? — грубо спросил я.

У меня сейчас было настроение, что любая искра могла заново разжечь пожар первобытной ярости.

— Сергей, а какое тебе дело? — спокойно отозвался он.

Я приблизился и, смотря прямо ему в глаза, ответил:

— Ты стоишь и заигрываешь с моей невестой. Как я, по-твоему, должен на это реагировать?

— Я не заигрывал. Всего лишь анекдот рассказал.

— С каких пор я похож на слепого?

— Сергей, мне кажется, тебе надо успокоиться, — поднял он руки в мирном жесте.

— Мне? Успокоиться? Ты заговариваешься, Кижучев. Я вызываю тебя на дуэль!

На самом деле мне безумно хотелось ударить его сейчас. Чтоб знал, как к чужим невестам подкатывать. Но нарушать правила академии дважды за день было бы непростительной ошибкой.

— Да без проблем. Как согласуешь с директором, выйду на ринг, — ухмыльнулся тот.

Словно знал, что Аркадий Викторович никогда не одобрит подобную дуэль.

Я лишь усмехнулся. Достал из кармана мобилет и вытер с устройства свою же кровь. И написал директору короткое сообщение: «Уведомляю вас, что сегодня состоится дуэль между мной и Кижучевым Михаилом. Либо мы решим наши разногласия по вашим правилам и с вашего согласия, либо я придумаю, как обойти ваш запрет. Но тогда не могу дать гарантии, что Кижучев вернётся с каникул живым».

Убрал мобилет в чистый карман. Ответ пропиликал через минуту, но я и так знал, что там написано. А в подтверждение зазвонил артефакт связи у Льва Борисовича. Но преподаватель предпочёл отойти для разговора.

— Юль, наноси свою мазь, и мы с Михаилом пойдём на арену, — попросил я у девушки.

— А как же разрешение? — залепетал парень.

— Оно у меня есть. Или ты испугался? — оскалился я.

— Нет.

— Тогда можешь ждать меня на арене. Я переоденусь и приду. У нас будет целых два часа до следующих занятий, чтобы разобраться друг с другом.

Юля открыла процедурный кабинет и жестом пригласила заходить. И я прошёл, провожая парня презрительным взглядом.

Я снял изорванную и окровавленную форму, а тем временем Юля позвонила Маше и велела принести для меня новую одежду как можно скорее.

— Не думала, что ты заступишься на меня, — сказала девушка, мягкими движениями стирая с меня запёкшуюся кровь.

Юля наливала на бинты раствор, что пах спиртом и ромашкой, а затем протирала мою кожу. Я почувствовал прохладу. Её забота была настолько приятной, что я забыл о боли.

И злость отступила.

— Не мог иначе, — ответил я девушке. — Пусть не думает, что имеет право заигрывать с моей невестой. Но почему ты сразу не сказала, что занята?

— Я бы сказала, но он лишь рассказывал смешную историю. Это не было похоже на подкат.

— А со стороны было очень похоже, — ответил я и снова начал закипать.

— Я всегда останусь верной только тебе, — нежно сказала она и приложила руку к ране.

С её губ сорвалось заклинание заживления. Но смотря в её глубокие голубые глаза, я не обратил внимания на острое покалывание в ране. И через минуту от страшных порезов остались лишь царапины.

Затем Юля нежными пальчиками наложила мазь, от которой разило травами. Хотя, может, я преувеличиваю из-за своего усиленного обоняния. Юля закрыла рану повязкой, а там уже и Маша принесла одежду.

Служанка постучалась в процедурную и ввалилась к нам, запыхавшись.

— Принесла, — просипела она и протянула мою спортивную сумку. — Бежала как могла. Фух!

— Спасибо, Маш, — улыбнулся я ей. — Можешь быть свободна.

Девушка кивнула и вышла из кабинета, тяжело дыша.

— Ей бы в марафонах участвовать, — улыбчиво прокомментировал я.

— Это да, — поддержала Юля. — Подождёшь,