Травоядный. Том I - Лев Белин

испытывая к этим зверлингам каких-либо действительно весомых чувств, но на лице у меня весела маска бесконечной преданности.

— Ладно, забудем, — сказал Фирс, махнув рукой.

«Вот и хорошо. А теперь будь добр и делай, что я скажу. Но можешь думать, будто у тебя есть собственный выбор», — подумал я.

— В общем, назвать тех, кто нам помогает, я не могу. Да и веских оснований доверять им у нас нет. Так что в случае, если они решат сделать что-то не то, придётся с ними разобраться, — сурово закончил я, каждый из них понимал, о чём я.

— Строится в три колонны! — приказал Фиро, и я только заметил, что мы подошли к столовой.

— Всё, вечером будьте готовы. Нужно выйти до того, как закончится их богослужение, пока улицы не так набиты.

Они кивнули и заняли каждый своё место в колонне.

Сегодня всё должно закончиться и начаться вновь. Скорее всего, это единственный реальный шанс сбежать, и, если не получится… Нет! Ебушки! Всё получится! Иначе не может быть!

Но руки-то у меня дрожали.

Глава 19. Дирк Хранкерт

Даже самый сильный может ошибиться,

Если потеряет над собой контроль.

Как я и предполагал, двое шакалидов окончательно наклюкались, только мы вернулись из столовой. Солнце висело уже достаточно низко, а я сидел, прислонившись к стенке барака, и вслушивался в улицу, следя за каждым движением Фиро. Мимо постоянно проходил Фирс, он мял пальцы, выкручивал руки и поглядывал на меня тайком, даже не пытаясь успокоиться. Алем же дремал в дальнем углу барака, словно ему вообще было всё равно. А Лита… Она разговаривала со всеми и каждым, интересовалась, как они себя чувствуют, может ли она чем-то помочь.

«Надо бы сказать ей, что это выглядит так, будто она прощается», – подумал я, но, когда она говорила с другим, она словно забывала о себе и иногда даже улыбалась. – «Хотя это уже не имеет значения. Нас ведь действительно скоро тут не будет».

Тот самый кинжал, найденный в кузнеце хряка, сейчас грел моё сердце холодной решимостью под мешковатым балахоном. С одной стороны, я должен был волноваться, найди его у меня – конец. Но на самом деле всё было в точности наоборот. Я ощущал его холод, его опасность и знал, что это оружие именно то, что мне нужно – то, которым я действительно владею.

Я встрепенулся, послышалось движение на улице. Фиро пошёл вокруг барака. А я быстро к дальней стене, за которой сейчас дрыхли шакалиды.

– Вставайте, свиньи! – бросил Фиро так, что заячий слух и не требовался. – Ещё служба не закончилась, а вы уже вусмерть! Позорище! – презрительно сказал он, и я услышал, как отвинчивается металлическая крышка фляжки и несколько глотков.

– Господин Фиро! Праздник же! Во славу Дигора! – промычал шакалид.

– Точно же! Не ругайтесь, господин, традиция же! – промычал ещё один.

Я слышал, как Фиро глубоко вздохнул и сделал ещё несколько глотков.

– На войне бы вас привязали к дереву на три дня и побрили нагло за пьянку, – презрительно сказал он.

– Но мы не на войне, господин.

– Да и надзирателей не берут в армию, ха-ха, сами знаете! – сказал шаколид, и тут же послышалось, как бешено забилось его сердце, а градус алкоголя резко понизился. – Простите! Я прошу прощения, господин Фиро!

– О Дигор, какие же вы жалкие. – спокойно сказал Фиро без намёка на агрессию. – За правду не стоит просить прощения, но, если не можешь ответить за сказанное – лучше вообще пасть не открывать.

– Да, спасибо, – пролепетал шакалид.

Я же буквально почувствовал равнодушие и скуку Фиро. Ему были отвратны эти пресмыкания, липкий страх, покрывающий сердца его собеседников за неверное слово. Я его даже понимал, словно мы были похожи.

– Я ухожу, остальное на вас. – сказал Фиро, не рассчитывая, что эти забулдыги хоть на что-то способны. Но ему словно было всё равно.

А ведь и в правду, куда тут денешься? В колонии осталось не больше пяти сотен травоядных – подавить такой бунт хватит и нескольких дюжин не слишком трезвых надзирателей. Да и после того, что было на площади, мало найдётся смельчаков. Ну и надежда на победу в турнире даёт о себе знать. А патрули охраняют подходы к джунглям, напичканные ловушками и наполненные жуткими тварями.

«Да уж, мы словно стая антилоп, гонимых львами по каньону, а в конце нас ожидает семейка гиен и совместный пир, где мы главное блюдо. Ни вправо, ни влево – только прямо, только к смерти, – подумал я, осознавая, сколь малы наши шансы на успех. – Но один раз смерть уже осталась в пролёте, так что будет грешно не изнасиловать удачу».

Я ненавязчиво собрал друзей Декса ближе к выходу. Нам оставалось ждать и верить, что Хорт не обманул меня и придёт за нами.

– Готовы? – спросил шёпотом я.

– Да, – звонко ответила Лита.

Алем кратко кивнул, а Фирс дёрнул головой, не переставая жевать губу.

Мы сидели у двери на одной из лежанок, облокотившись об стену. Я рассматривал своих сородичей, бесцельно проживающих ещё один обычный день в ожидании неминуемой кончины. Одетые в старые лохмотья, грязные, покрытые шрамами от побоев и травм на работах. Мне стоило бы считать их жалкими, но я и сам не верил, что они заслуживают жалости. Сдавшиеся очень давно, не смевшие поднять головы существа. Они не знали свободы, и большинство не понимало даже – зачем она, для чего? Но в то же время каждый из них не верил, что умрёт, как не верит даже больной чумой или оспой. Они продолжают верить, что у них есть шанс, что произойдёт чудо. Что вереница дней продолжит свой бессмысленный ход, сменяясь днями и годами.

Но чудес не бывает. Только мы сами способны создать это чудо, и зачастую за него приходится расплачиваться кровью, и повлиять ты можешь