Фармацевт 4 (СИ) - Санфиров Александр

С этими мыслями я зашел в гостиницу.

— Надо снять жилье, - в который раз подумал, беря ключ у портье . — Так все деньги просвистят мимо кассы.

Прилег с намерением поспать часа полтора, но не получилось. Постоянно возвращался в мыслях к дочке, и перебирал в голове ее возможные неприятности.

Ближе к шести часам собрался и направился на автобусную остановку.

В подъезде, когда я в него зашел, вкусно пахло жареным мясом. А когда Герда открыла мне дверь, то запах резко усилился.

Дочь была не одна, на кухне у столика сидела симпатичная девушка, испуганно глядящая на меня.

— Пап, познакомься, это моя подруга Элиза, мы с ней учимся в одной группе,- сообщила Герда.

Мы вежливо поздоровались, после чего мне было предложено сесть за этот же стол. Девица украдкой меня рассматривала, а я наблюдал за Гердой, крутившейся около плиты.

Глава 3

Увы, Герда готовила не мясо, а обычные сосиски, это я губу раскатал, понимаешь, надеялся, что моя студенточка научилась готовить.

Оставив Элизу дожаривать сосиски, Герда увела меня в комнату, в ее крохотной квартирке соблюдать интимность было затруднительно.

— Папа, ты должен помочь Элизе, — категорично заявила она.

Я удивленно посмотрел на дочь.

— Герда, я никому ничего не должен, — сообщил ей в ответ.

— Ой, папа! Не надо придираться к словам! Я это образно сказала, — возмутилась дочь.

Мысленно я улыбнулся.

Прошло одиннадцать лет, а Герда ничуть не изменилась, разговаривает, как будто ей пятнадцать лет. Или это она только со мной так общается?

— Ну, давай рассказывай, что случилось у твоей подруги, хотя не факт, что я смогу ей помочь.

— Пап, понимаешь, Элиза уже два года живет с молодым человеком, владельцем небольшой кампании, по окончанию университета они хотят пожениться.

— Ну, так в чем же дело? — удивился я. — Если хотят, кто им мешает? Тем более у будущего мужа с деньгами все в порядке. Я то тут при чем?

— Дело в том, что Элиза бесплодна, — шепотом, сообщила Герда, — У нее ановуляция!

Улыбнувшись, я признался:

— Знаешь, милая, не забывай, что я врач-психиатр и в женских болезнях понимаю мало, вернее, ничего не понимаю. Пусть твоя подруга лечится у гинеколога.

— Папа, ну что ты дураком прикидываешься? Ты ведь понял, я хочу, чтобы ты ее вылечил.

— Почему? — задал я вполне логичный вопрос.

— Потому, что Карл тогда не узнает о ее болезни.

— Однако, Герда ты слишком хорошего мнения обо мне, откуда такая уверенность в том, что я могу ее вылечить?

— Папа, я знаю, ты можешь вылечить все, — с непоколебимой уверенностью сообщила дочь. — Мы с Яной за прошедшие годы ничем не болели, наша мама выглядит сейчас на тридцать лет, да и тебе никто не даст пятьдесят шесть. Я очень прошу, сделай что-нибудь для Элизки.

В ответ я развел руками.

— Увы, Герда, твой отец не бог и не волшебник. Мановением руки исцелить никого не могу.

— Но, папа, ты же вылечил меня тогда, много лет назад. У меня ведь, правда, был рак. Нам твой врач –онколог тогда долго покоя не давал. Мама с ним даже поругалась, из-за него мне пришлось несколько раз анализы сдавать.

Ты тогда давал мне какое-то лекарство типа зубной пасты. Может, ты и для Элизы такое сделаешь?

Я не на миг не сомневался в своем решении, когда твердо заявил дочери:

— Герда, я не специалист по женским болезням и помочь твоей подруге не могу. Надеюсь, ты не обещала ей ничего?

Глаза Герды наполнились слезами.

— Ну, я ей конкретно ничего не обещала, но намекнула, что возможно ты сможешь ей помочь, посоветуешь, какой-нибудь гомеопатический препарат.

Папочка, ты хоть поговори с ней, ты же врач, успокой ее хоть немного. Ну, пожалуйста!

Тяжко вздохнув, я согласился.

— Хорошо, давай поговорим.

Мы вернулись на кухню, где Элиза уже закончила с готовкой и увлеченно раскладывала сосиски по тарелкам.

Мы еле уместились за небольшим столиком. Герда и Элиза сидели напротив меня. И если краснощекая Герда буквально пыхала здоровьем, то субтильная, худенькая Элиза здоровой явно не выглядела.

Хотя ела она с аппетитом и охотно болтала о всяких пустяках.

После ужина Герда осталась мыть посуду, а нас отправила в комнату.

Там я ненавязчиво начал расспрашивать девушку, удивляясь тому, что за прошедшие годы не забыл, как собирать анамнез.

— Мда, наверно, ановуляция у девицы это симптом другого заболевания, возможно анемии, — подумал я в какой-то момент. После чего решил посчитать пульс.

Взяв худенькое запястье в свою руку, сразу почувствовал, что пульс немного частит.

— Волнуется девчонка?- подумал я, и тут меня накрыло.

В ушах раздался звон, перед глазами поплыло окружающее, а пальцы, которыми я считал пульс, стали горячими.

— Херр Циммерман, что с вами⁈ — сквозь звон до меня донесся далекий голос Элизы.

— Папа, что случилось!- в комнату ворвалась Герда.

Вдвоем с Элизой они подняли меня со стула и повели к кровати, я едва переставлял ставшие ватными ноги хорошо, что до кровати было всего два шага.

Рухнув лицом вниз на покрывало, с трудом повернулся на бок и смог сказать Герде.

— Дочка, не волнуйся, сейчас все пройдет, у меня после комы иногда бывают такие приступы.

— Папа, может тебе нужно какое-нибудь лекарство? — взволновано спросила та.

— Нет, лучше сделай чай покрепче и сахара ложки три положи, — попросил я.

Туман перед глазами рассеивался, и я ободряюще улыбнулся обеим перепуганным девчонкам.

После чая мое состояние улучшилось еще больше, я встал и снова уселся за стол.

— Ну, все девочки, я уже в порядке, сейчас еще немного приду в себя и поеду в гостиницу на такси.

— Может, останешься у меня? — робко спросила Герда, о своей просьбе посмотреть подругу, она уже не вспоминала.

Но я отказался и, посидев еще немного, засобирался в гостиницу.

Сидя в такси, размышлял о случившемся приступе слабости. Что же случилось в тот момент, когда, держа руку на пульсе девушки, я подумал о возможном диагнозе?

А, скорее всего, случилось то, что я вылечил Элизу без всяких лекарств.

Но это еще не факт. Нужно бы осторожно выяснить у Герды, как дела у подруги.

Однако выяснять ничего не пришлось.

Следующим утром, когда я еще лежал в постели, зазвонил телефон.

Поднеся его к уху, я услышал возбужденный голос Герды.

— Папа! Привет! Как у тебя дела? Все хорошо?

— Неплохо, — ответил я, протирая глаза.

— Здорово! Папа, ты представляешь? У Элизы сегодня утром начались месячные!

— Во-первых, доброе утро. А во-вторых, что теперь? Мне нужно обрадоваться? — спросил я.

— Ой, папа! Ты с утра заторможенный какой-то! Неужели непонятно? Если у Элизы начались месячные, значит, у нее все в порядке со здоровьем.

— Ну, я очень рад, передавай ей мои поздравления по этому поводу.

— Папа, — в голосе Герды появились интригующие нотки. — Мне почему-то кажется, что без тебя в этом деле не обошлось. Это ведь ты её вылечил?

— Герда, не говори глупостей, я тут не при чем, — начал отказываться я от приписываемых заслуг.

Мы поговорили еще несколько минут, и дочь первой закончила разговор, сообщив, что они с подругой собираются на учебу.

— Надеюсь, Герда не будет убеждать Элизу в том, что её месячные — это моя заслуга. Мне только этого не хватает, - думал я, выбираясь из постели.

После утреннего моциона отправился в соседнее кафе, где под непременную турецкую музыку неторопливо завтракая начал обдумывать, что же произошло вчера, когда я дотронулся до Элизы.

Сорок лет назад, когда Витька Гребнев получил тяжелую черепно-мозговую травму, он умер, и в его тело вселилась моя сущность. Приобретя при этом сверхъестественную способность улучшать свойства лекарств.

Одиннадцать лет назад я вновь попал в аварию, и это тело получило тяжелую травму, гораздо тяжелее, чем в первый раз. Но мое Я не погибло и осталось в этом теле.