Отдел дознания - Роман Феликсович Путилов

В кабинете, за столом, заваленном бумагами, сидели начальник розыска, его зам и… капитан Князев, за спинкой стула, которого торчал костыль. Господа начальники и капитан, не поднимая голов, заполняли какие-то бумаги, вставляя их в бесконечные папки оперативных дел, наваленных на столе. Все понятно, значит Конев, Плотников и Варенников сдаться р ласковые руки правосудия не пожелали, соответственно, в РОВД ожидается проверка по их линии работы, а так, как оформлять дела можно бесконечно, все равно, матерые проверяющие найдут до чего придраться, то на службу выдернули калечного Князя, и Окулов со своим замом пытаются навести марафет в бумагах.

- Александрыч, я больше не могу… Князев отбросил ручку и откинулся назад: - Может быть, бросим все это и х..й с ним…

- Дурак ты, Олег, тебе сейчас нужно все делать идеально, а ты тут кобенишься. – Начальник розыска даже не поднял голову: - Давай, пиши, я после развода к тебе всех оперов пришлю, проследишь, чтобы каждый, минимум, по десять справок и рапортов в дела написал, тогда будет более –менее. А тебе решать вопрос нужно, и срочно. Ели вы этого крикуна не заткнете, то сядем все, невзирая на награды и заслуги.

- Ты о чем, Александрович? – Князев перестал потягиваться, впился тяжелым взглядом в начальника розыска.

- Ты Олег, на меня глаза не пучь. – майор даже ухом не повел, продолжая писать какую-то бумагу: - То, что Громов не чушь порет – для меня в этом сомнения нет. И в том, что ты в курсе дел, которыми твои пацаны занимались, я тоже не сомневаюсь. И не надо думать, что кто-то этого не понимает. Тебя пока не трогают, потому что проще Конева или Вареника раскрутить, а потом, опираясь на их показания, взять за задницу и тебя. И у вас остается единственный шанс – это…

После этих слов заместитель начальника уголовного розыска начал отодвигать стул, и я понял, что если, в течении двух секунд, я не убегу, то возможно, меня удавят прямо в этом подвале…

Глава 3

Глава третья.

Август 1993 года.

Прослушка.

Локация – здание Дорожного РОВД.

Остаток первого рабочего дня в отделе дознания прошел спокойно. Я читал уголовно-процессуальный кодекс, впитывая, как губка, новые-старые, позабытые знания. Соседки по кабинету меня не трогали, очевидно, что наличие залоговых билетов, жены и грудного ребенка, делало меня существом малоаппетитным для блондинистых акулок в милицейской форме. Ровно в шесть часов вечера на пороге служебного кабинета возникла стройная фигура начальника отдела дознания:

- Девочки… и мальчик, всем до свидания, завтра прошу никого не опаздывать на селектор.

И только светлые волосы взметнулись над комплектом звездочек над погонами, начальница, не на секунду не задержавшись, двинулась в сторону выхода. Не успел я задуматься, что возможно не в той службе я работал раньше, а уверенный стук каблуков молодой женщины все еще раздавался у самого входа, как три мои соседки, вскочили, как по команде и начали забрасывать в железные шкафы папки с делами и спешно собирать свои сумки.

- А ты что сидишь? У тебя ключи есть от кабинета? Если что, мы дверь закрываем. – меня подхватили цепкие девичьи руки и в мгновение ока вынесли из кабинета вместе с толстым томом «УПК РСФСР с комментариями». Щелкнул замок и три веселые блондинки двинулись в сторону выхода, периодически хихикая, а я остался, как дурак, стоять в коридоре в полнейшем недоумении – впервые за много лет службы милицейское начальство в шесть часов вечера ни собрало сотрудников на совещание, не сказало, что развод будет в семь, девять, двадцать три часа, а просто сказало – «До свидание» и ушло домой первым. Я что, попал в сказку или милицейский рай?

- Привет. А ты куда собрался? – на крыльце Дорожного РОВД курили помятые и изнеможённые опера первой оперативной зоны, когда мимо них продефилировал я, гордый, с книжкой в руке, усталые и изнеможения, опера первый оперативной зоны. - Меня, парни, в качестве наказания, перевели в белые люди. Рабочий день до восемнадцати ноль, женский коллектив, усиленное питание, каждый месяц премии в размере оклада. – я подмигнул опешившим бывшим коллегам: - Наглый, кстати, когда деньги за экскаватор отдашь? - Почему, Громов, я тебе что-то отдавать должен? – Наглый старался говорить уверенно, курил в кулак, глядел на меня с нехорошим прищуром, так, что казалось, что у парняги за спиной не шесть месяцев учебного центра областного УВД, а две ходки к «хозяину», каждая не меньше «пятерика»: - Ты сейчас не в уголовном розыске, ты вообще неизвестно кто. Станешь снова опером, тогда и буду с тобой о чём-то разговаривать. Очень хотелось наступить на носок стоптанного кроссовка наглого типа и дать в корпус, чтобы слетел с крылечка, пересчитывая ступени, но драки на входе в РОВД мне не простят, и круглосуточный пост по охране песка на пескобазе я буду считать за великую удачу, поэтому я сдержанно улыбнулся: - Это твоё последнее слово? - Представь себе. О чём еще можно было ещё разговаривать с «потерявшим берега» Наглым? Ни о чём. Вот я с ним и не разговаривал, просто хлопнул по плечу и пошел в сторону своей машины. А через пять минут я попался. Разворачиваясь через осевую на улице Полярников, я встретился взглядом с, идущий по тротуару с полными сумками, Леночкой Хвостовой. Судя, по мгновенно сузившимся, как у атакующей кобры, зрачкам девушки, по задумчивому взгляду профессионального оценщика, скользнувшему по боку «Ниссана», версия о сданных в ломбард кольцах, только что рухнула. Уносясь от замершей на тротуаре хищницы, я думал