Ревизор: возвращение в СССР 24 - Серж Винтеркей

– Укажу тебя, как автора методички. Будь готов к тому, что народ начнёт писать. У меня сейчас вся семья письма разбирает, что в редакцию на моё имя приходят. Это оборотная сторона медали, которая называется известность, – улыбнулся я.

– Да меня уже и Захаров сегодня предупредил, что моя фамилия уже на слуху у членов Политбюро.

– Это же хорошо. Главное, чтобы мы на слуху были только в связи с чем-то хорошим. А то помнишь, что мне в университете одна мамзель устроила?

***

Святославль.

После визита сотрудника КГБ, начальник коммунальных предприятий города не находил себе места. Правильно ли он ответил на его вопросы? – мучительно вспоминал он свой с ним разговор. Надо ли рассказать Вагановичу, что им уже и КГБ интересуется?

Но немного успокоившись, Поляков решил ничего никому не рассказывать. Мало ли кто к нему заходил? У него часто бывают посетители. На то он и начальник. И вообще, одно дело про длинный нос директора завода Вагановичу докладывать, другое дело – про вопросы от КГБ. С этими парнями молчание – золото.

Ну и совсем не понравилось Полякову, что с Шанцевым произошло вскоре после того, как он его Вагановичу заложил. Явно не стоит ему к Вагановичу являться с информацией, что его КГБ пытает по поводу его возможных злоупотреблений. А то еще запаникует, и решит и его убрать. И уже к нему двое зэков с монтировкой однажды в темнотках подскочат. А он не фронтовик, как Шанцев, не отобьется…

***

По пустым улицам приехали быстро. Сатчан выдал мне две стопки книг, завёрнутых в плотную бумагу и я, попрощавшись с ним, довольный потащил их к себе.

– Слава Комарцев звонил, – взволнованно сообщила жена. – Дядю Эммы обвиняют в соучастии в нападении на Шанцева.

– Что? Каком ещё нападении? – перевёл я взгляд на подошедших Ахмада с мамой.

– Мы попытались позвонить на завод, но никого уже не застали, – взволнованно ответил отчим.

– А самому Шанцеву звонили? – спросил я. – У него же есть дома телефон.

– Мы про него и не подумали, – шлёпнул себя по лбу Ахмад и тут же схватился за телефон.

– На него же напали, – оправдывалась мама. – Я испугалась, что с ним всё плохо…

– А Славка что говорил про нападение? – поинтересовался я как можно спокойнее, видя, что все взвинчены до предела.

– Ничего не говорил особо, просил только тебе передать про дядю Эммы. Он из кабинета командира части звонил…

– Давно?

– Может, с час назад, – ответила Галия.

– Ладно, давайте, сначала Шанцеву позвоним, – решил я, – а потом попробуем в часть дозвониться. Там же святославский номер? – взглянул я на Ахмада, прикидывая, как мне заказывать разговор с частью, как со Святославлем или ещё как-то?

– Понятия не имею, – ответил обескураженно отчим. – Ни разу никому в часть не звонил.

Тут зазвонил телефон, нас соединили с Шанцевыми. Разговаривал Ахмад, а мы все столпились вокруг него, прислушиваясь. К нашему облегчению сразу выяснилось, что с Александром Викторовичем всё хорошо, он жив и здоров. Но крепко досталось одному из братьев Зауровых, напавших на него, непонятно, выживет ли. И на этой почве Шанцева сильно колбасит, ему могут впаять превышение самообороны. На вопрос Ахмада, а что там с водителем, Шанцев ответил, что милиция разберётся.

Дальше они перешли к обсуждению деталей нападения, послушал немного и ушёл на кухню. Во, дела! Зауровы, значит… Ну мир и тесен!

Вспомнил, как топором от них отмахался, все эти длинные переговоры, что Аристарх с местным криминальным авторитетом вел по поводу моих проблем с ними. А Шанцев, значит, голову одному из них пробил… И теперь боится, что тот помрет и его за это посадят. Повезло мне, что тогда топором никому голову не проломил…

Семья долго не могла успокоиться. А Загит сказал, что в Святославле всяких плохих событий происходит больше, чем в Москве. Не узнает он город, в котором столько прожил…

Разговор с воинской частью заказывать не стал, поздно уже. Завтра позвоню. А заодно и в бухгалтерию, Ирина Викторовна мне всё расскажет…

***

Квартира первого секретаря Брянского обкома КПСС.

Весь вечер Лютов думал, что же ему делать с Вагановичем и Шанцевым. Когда Филимонов Шанцева первый раз закрыл, тут же Москва отреагировала, причём, там всё до мелочей знали, даже то, о чём в Брянске никто ни сном, ни духом.

Шанцева, однозначно, топить нельзя без железных оснований, тут же Москва опять возбудится. И в этот раз можно уже и с кресла слететь, слишком мощная поддержка у директора Механического завода в Москве. Тем более, как Рыков считает, и вины за ним никакой нет.

Лютов представил, как на него зэки с монтировкой выскакивают, фотографию ее он видел приложенной к делу, и поежился. Сумел бы он сам в такой ситуации отбиться, как Шанцев? Захотел бы сесть в тюрьму за то, что спас свою жизнь от уголовников?

Так, значит, никаких шагов с его стороны, что могут побудить московских покровителей Шанцева вновь на него обрушиться, делать нельзя. Пусть прокурор области сам там разбирается. И кстати, Соловьёв докладывал, что ему подчинённые жаловались на Вагановича, что тот мешает расследованию дела Филимонова.

Скажу Соловьёву отправить опять в Святославль своего зама Красина, чтоб он навёл там порядок, – решил Лютов.

***

Полученный конверт с моей долей меня порадовал. Похоже, мой процент пересчитали. По крайней мере, денег оказалось на тысячу двести больше, чем в прошлый раз получил.

Деньги, пока, придумал прятать в раме за нашим с Галиёй портретом. У меня там было уже два конверта. Пока никуда деньги не вкладывал, рассчитывая «взять у кого-нибудь в долг» для Руслана, когда им понадобится дом Ахмада выкупать. Но, в принципе, уже надо думать, что на эти деньги покупать. Была мысль разыскать нашего представителя примитивизма Пурыгина, пока он в США не эмигрировал и художника-иллюстратора Пивоварова. Он тоже, вроде, эмигрирует куда-то вскорости. Больше, к сожалению, никого вспомнить не смог, далёк я был от этой темы. Но работы этих художников будут очень цениться со временем. Главное, не выкупить у них те работы, которые их должны прославить. А как тут