Из ряда вон (СИ) - Капба Евгений Адгурович

Не ныл лидер модификантов Дон — его история была слишком мрачной, чтобы ныть. Шептались, что у него погибла семья, задохнувшись в жилом модуле рабочего поселка при шахте — кислород не доставили вовремя. Он, будучи модификантом, выжил — и нашел логиста, который управлял перевозками, и поджег его респектабельный особняк на Талейране. В пламени сгорели сам логист, его жена и двое детей — и Дон сдался полиции. История мести провинциального промышленника впечатлила присяжных — и он оказался на Жмыхе вместо электрического стула.

С Фредди было посложнее. Ныть — это было его хобби. Но в справедливости своего здесь заключения он не сомневался. Он был с Либерти, детдомовский. В мире победившего киберпанка он должен был работать на овечьей автоматизированной ферме — стричь шерсть. Элита везде предпочитала натуральные продукты, хэндмэйд, ручную работу — даже если это руки-ножницы паренька, которому отчекрыжили собственные конечности по локти и колени — чтобы лучше выполнял функцию. Фредди сильно обиделся на то, что его лишили детства, рук и ног одновременно — и потому при первой же возможности отрезал голову социальному работнику, который рассказывал юным воспитанникам детдома для киборгов-функционалов о том, что каждый должен делать свою работу и вносить свой вклад. После того, как прибежала охрана — Фредди отрезал головы и охранникам тоже, и сбежал — и шлялся по трущобам несколько лет, охотясь на голубей, крыс и сражаясь с такими же маргиналами как и он сам — пока попался копам и не был продан эльфам. Фредди постоянно ныл — но делал это скорее по привычке.

В общем — этим людям Гай был готов доверить прикрывать себе спину. И готов был дать им шанс на Ярре — если у них, конечно, получится окончить подготовительное отделение Академии. Но говорить об этом была пока рано — «стачечная касса» до конца не заполнилась, и кое-кто из свежака не до конца ассимилировался — особенно эльфы.

Эльфов было двое — они прибыли на том самом лифте, который всегда доставлял троек. Встречал их Гай с Дум-Думом, остальные были заняты с более многочисленными партиями модификантов, киборгов и четверок — обычных людей.

— Гляди-ка, кого к нам занесло, — прогудел Думбийя. — Это какими судьбами-то пресветлые эльфы на дне оказались?

Коротко остриженные, с затравленным выражением глаз, сутулыми спинами и комбинезонами — они вовсе не походили на утонченных уроженцев Рованиона. Скорее — на обычную шпану, которая волей хитрого выверта генетики была награждена особой формой ушей и смазливыми мордашками.

— Давай, Думбийя, проведи среди них разъяснительную работу… — Гай поглядывал в сторону лифтов с киборгами — их там было человек двадцать, и одноглазому приходилось здорово напрягать глотку, чтобы перекричать балаган, который устроили железячки.

Вновь прибывших троек определили на Медвежий прииск — очень уж хотелось к ним присмотрется. Популяцию вновь прибывших киборгов пришлось сократить — попалась там компания буйных, с четверками и единичками вопросов не возникло — они, в целом, адаптировались неплохо — настолько, насколько это вообще возможно в обществе, основная парадигма которого — тяжко работать до самой смерти.

Через три дня один из эльфов пропал. Был человек — и нет человека. Как будто растворился! Гай даже на медвежат грешил — может, сожрали? А потом Дон взял в оборот второго. Его звали Левассер и был он прямиком с Рованиона. Гай вытащил оставшегося эльфа из карьера, отвел под навес, усадил на табуретку и протянул бутылку с водой:

— Так куда, говоришь, он делся?

— Н-наверх забрали… Помиловали…

— А тебя чего не забрали?

— А я им н-не нужен. Я этого, ну… Я преступник.

— О как? Прям признаешь, что преступник? Мол, за дело сюда отправили? И как звать такого сознательного гражданина?

— Таир, меня зовут Таир из Дома… — эльф дернулся. — Таир, просто Таир.

— Что ж, просто Таир… Тут не принято спрашивать, за что оказался на дне мира, так что я спрошу кое-что другое — как так получилось что второго эльфа забрали отсюда?

— А он не преступник. Он не должен был тут находится. Он как бы это… Ну, разведчик.

— Подсадной, значит… Типа, эльф — лазутчик эльфов это слишком очевидно и никто не подумает что так и есть на самом деле? И чего такого он должен был разведывать?

Таир поник. Судя по всему его здорово запугали, да и сам он давно поставил крест на своей жизни.

— Ну-ну, чего ты? Не станет тебя никто потрошить за прегрешения твоего дружка. Тут у нас безгрешных нет. Полно тех, кто считает что не заслуживает такой участи, а вот зайчиков с розовыми ушками точно не водится. Ты ведь сидишь здесь, разговариваешь со мной, пытаешься помочь…

— Они думали, что вы будете над нами издеваться — мы ведь эльфы! — выпалил Таир.

— Хо-хо, пару месяцев назад все так бы и было… Но теперь тут другие порядки, так что вам, можно сказать, повезло. Вон, твой бригадир говорит, ты хорошо работаешь — машешь кайлом и не жалуешься, несмотря на то что вон какой дрыщ! С чего бы нам над тобой издеваться?

— Я не дрыщ! — взблеснул глазами эльф. — Я стройный!

— Во-от, это мне уже больше нравится. Боевой дух, однако! Ты давай, рассказывай, кой хрен нужно было твоему товарищу здесь?

— Он не мой товарищ, и нужно было не ему а Сигуранце. Это… Ну, тайная полиция, да? У них были сведения, что кто-то с помощью корпорации «Инис Мона» избавляется от неугодных. Что эльфов используют для дел темных и неправедных…

— Ишь какие красивые слова! И, типа, это кого-то волнует? То, что пара десятков человек из тысячи на самом деле не являются преступниками?

Таир даже встал и сжал кулаки от возмущения:

— Светлый Совет всегда стоял за правду! Эльфы никогда не будут потворствовать темным делам, и никогда не наказывают невинных! А если ошибки и случаются — то их исправляют!

— Ух ты! — Гай покачался на табуретке, почесывая затылок. — Сказка, а не жизнь. И что, этому твоему земляку — хватило трех дней, чтобы разобраться?

— Э-э-э-э… Точно сказать нельзя, но мне кажется что ему просто надоело, устал… Нет, неподходящие слова… Стало противно…

— Zaebalsya, — подсказал дядя Миша, который неслышно подошел со спины. — Второй эльф просто zaebalsya тут находится — обстановка гнетущая, пахнет плохо, для организма вредно, работы много, информации — мало. Он срисовал наши лица, скорее всего взял даже образцы генетического материала — и смылся.

— А на кой хрен ему наши лица и ДНК? У них же всё есть — нас же досматривали и обследовали сверху!

— Нет доверия коменданту, верно? — рашен глянул на эльфа.

Тот кивнул:

— Я так понял, что да. В конце концов, со мной не откровенничали — я всё же преступник и смерти достоин…

— Эй, одноглазый! — крикнул дядя Миша. — Тут раньше эльфы бывали?

Одноглазый ремонтировал тачку, так что откликнулся не сразу.

— Сам я не видал их в Разломе, но один старый каторжанин, который сдох пару лет назад, говорил что ему кто-то рассказывал о целой банде ушастых, которые тут всех в страхе держали, пока не померли. Жмых доконает всех — раньше или позже.

— День да ночь — сутки прочь, а все к смерти ближе, — снова включил режим поговорок дядя Миша. — В любом случае — тебе, Таир, доверия нет, я вообще думаю что ты сам Сигуранца такая же, как и твой товарищ… Но новости неплохие — может кто-то отсюда и выберется, если Светлый Совет комиссию пришлет…

А когда Таир отправился обратно — в карьер, то Гай задумчиво проговорил:

— А если нам нашу акцию устроить как раз в тот момент, когда комиссия эта самая прибудет — вот это будет шуму, а? Только как нам узнать, что комиссия приехала?

— Аха-ха-ха, Гай, это же чрезвычайно просто! Когда станут присылать непросроченные баточники и включат все фонари, и вышлют детали для двух сломанных конвейеров — это и будет значить, что комиссия вот-вот прибудет! Это везде работает одинаково — что на Пангее, что на Кондопоге, что здесь, на уродском Жмыхе! Мы почти готовы — можем тормознуть добычу дней на десять — точно, а через три дня — накопим запасов на две недели.