Громче меча 2 - RedDetonator

— Ну, как хочешь, — пожал я плечами. — Дело твоё.

Дом старика Пина я разобрал, но сбыть полученные материалы оказалось настоящей проблемой — все считают, что они пропитаны смертью и их даже сжигать нельзя. Наверное, надо было «случайно» спалить этот дом и не париться, но уже поздно и это теперь моя проблема — придётся вывезти всё это из города.

Или, что видится мне лучшим вариантом, отправить «по Гангу», то есть, вывалить в реку и пусть с этим ебётся кто-то другой. У меня и других хлопот хватает.

Я сейчас бездомный, у меня нет крыши над головой, хоть я уже и землевладелец.

Еду хранить негде, поэтому я хожу на рынок раз в два дня и закупаюсь в розницу, что очень невыгодно и сравнимо с ресторанным питанием. На меня уже смотрят, как на богатенького долбоёба…

Ещё я заметил, что меня кто-то пристально пасёт — некие мутные типчики, ходящие группами по четыре-пять человек. Задумчивые взгляды их говорят мне, что они взвешивают шансы и вырабатывают решение. Думают, можно ли меня захуярить и забрать бабки, которые у меня, несомненно, водятся.

«Удачи, блядь», — подумал я, толкая телегу с первой партией древесины дальше по рынку.

*550-й день юся, имперская провинция, Юнцзин, квартал Байшань , суверенный участок юся и столичного землевладельца Вэй Та Ли*

— М-м-м, заебись, — заключил я, распробовав колодезную воду на вкус. — Вот же фильтр — совсем не воняет тиной!

От остатков хибары деда Пина я успешно избавился — вывалил в «священные воды» реки Нанвен, проходящей через весь город. Пришлось сделать девять ходок, но я подошёл к этому с упорством аутиста и вывалил порченные стройматериалы в реку. Камни ушли на дно, а дрова поплыли в направлении провинции Байму.

Соседи, как только узнали, что я разобрался с порченой хибарой, вздохнули с облегчением. Но они просто не знают, куда я дел саман…

Я скатал его в шарики и пережёг в печи, получив нечто, что я назвал «Керамзит-лайт», то есть, этот материал пойдёт на утепление чердака.

Фундамент высох, причём равномерно — я и сам не ожидал, что так получится. Вообще, не думал, что мои навыки строительства кузнечных горнов прекрасно подходят для строительства капитального жилья…

«Надо было на строителя идти учиться — у меня, похоже, был врождённый талант», — подумал я. — «Сука! А ведь я выбирал!»

Дракон Фэйшаньцзо ведь говорил, что моя печальная участь — это последовательность неверных решений! Наверное, поступи я в строительный, тоже бы спился к хуям, но быстрее. Зато был бы в счастливом алкогольном угаре строителя, а не в депрессивном алкогольным угаре автомеха!

Может, поставил бы рекорд по скорости выработки цирроза печени и тем прославился — хуй его знает. В этом вся печаль и прелесть жизни…

«Ладно, незачем бередить душевные раны — сделал и сделал свои выборы — что, помирать теперь?» — подумал я. — «Пора браться за стены — крепость феодала ждёт своего строителя!»

Глава двадцать третья

Зэ грэйвярд из фул ов ирриплэйсэбл пипл

*557-й день юся, имперская провинция, Юнцзин, квартал Хэшэ *

— И здесь нихуя… — констатировал я, выходя из очередной винной башни.

Тяжело вот так ходить по кабакам и смотреть, как люди бухают. Я и старался держаться от них подальше, потому что можно сорваться и потом пожинать последствия. Меня, в отличие от простого смертного, алкашка убить не может, но жизнь мне отравить вполне в состоянии.

Но мне пришлось начать захаживать в кабаки, потому что их владельцы и «бармены» — это щедрые источники бесценной информации о происходящем в кварталах. Им нужно отстёгивать денежки, чтобы развязать языки, ведь бесплатно никто ничем делиться не будет, но ничего особо ценного я, пока что, не узнал.

Например, ни слова, блядь, о здоровенном негре с дредами. Ни слова, сука, о двух девицах-байгуйках…

Зато кое-что узнал о клане Яньхой — это легендарная преступная организация, существовавшая пиздец как давно. В Юнцзине у неё было своё отделение, но квартировались они в имперском городе Чанлян, что находится посреди провинции Цзяньфу.

Ну и, по словам сразу четверых «барменов», клан Яньхой, возникший в незапамятные времена, накрылся пиздой что-то около пятисот лет назад, но не исчез полностью — до сих пор существуют его кланы-наследники, основанные бывшими яньхойцами.

По поводу того, могут ли «наследнички» убивать драконов, всё однозначно — хуй его знает.

Как только я завожу разговор к актуалочке, то есть, к ныне действующим кланам, как «бармены» сразу же скучнеют. Опасно это — болтать о таком в общественных местах…

Но, как я понял, практики Ци среди криминала есть и они должны быть сильными, ведь надо защищать предприятия по производству синего порошка от других преступных кланов, поэтому у кого практики сильнее, тот и всегда прав.

«Следующий квартал — Лаоши», — подумал я, идя по главной улице квартала. — «Как это по-нашему? Микрорайон Старотрупово?»

«Лаоши» — это «старый труп», если переводить с байхуа. Это официальное название кладбищенского квартала, где хоронят всяких состоятельных и, соответственно, уважаемых людей, которых как-то неудобно рубить топорами на куски и сбрасывать в селитряницу…

Посреди квартала располагается здоровенное кладбище, а вокруг размещаются тематические заведения типа храмов, моргов, ритуальных услуг, столяров, каменщиков и могильщиков. За ваши деньги — любой каприз.

Раньше, говорят, на кладбище постоянно находилось несколько юся, получавших зарплаты от муниципалитета, ну, чтобы валить призраков и ожившие трупы, если уж такое случится, но с тех пор технологии шагнули далеко вперёд и существуют ритуалы, исключающие подобное. Техники юся, касающиеся призраков и цзянши, давно освоены обычными людьми, поэтому всю работу по упокоению не упокоенного и умиротворению не умиротворённого выполняют могильщики с лопатами и кирками.

«Даже отсюда нас выжили, суки позорные…» — подумал я с сильнейшим неодобрением.

Иду мимо могильных камней с художественно выгравированными именами людей, умерших уже очень и очень давно.

Под ногами аккуратно подстриженная зелёная трава, никаких лишних камешков и мусора — за кладбищем заботливо ухаживают.

«Убиенных щадят, отпевают и балуют раем», — вспомнил я слова из песни Высоцкого. — «Не скажу про живых, но покойников мы бережём».

Метров через пятьсот натыкаюсь на похоронную процессию — судя по нарядности гроба, какой-то очень важный человек. Пропускаю скорбящих и иду дальше. Мне сказали, что где-то в центре есть иньчжай, то есть, «теневое жилище», в котором приносятся