Большая проблема - Тимофей Иванов

из-за его магической природы и того факта, что приходилось держать его одновременно со всех сторон, чтобы оно не перехлестнуло шит, получалось у Феанора так себе. А я матерился сквозь зубы от боли. Сбить бы хоть огонь второй рукой с плеча, да нельзя. В ней дубина, которую нельзя выпускать, попробую действовать с ней, так она чуть выйдет за щит и тоже загорится.

Ситуация была патовая. Я не мог атаковать, будучи в глухой обороне. Хорёк не мог прожечь щит, который я через отражение в мире духов укреплял в пути из Осатомона, как и всё остальное снаряжение. Так продолжалось ещё секунд десять, за которые противник изменил направление движения на противоположное и едва не подрумянил меня с другого бока.

Но вдруг пламя перестало пытаться перехлестнуть щит с поджарить меня, а от врага раздался болезненный вскрик. Я выглянул из-за щита и увидел картину, которая стала отрадой глаз моих. Засранец выронил раскалённый до красна меч, а по его пальцам судя по всему стекло расплавившееся от перенапряжения кольцо. Похоже артефакторную пару делали чтобы пробивать чужой строй. Не у всех есть личный дух огня, пусть и не очень сильный, при прочих равных струя пламени перехлестнула бы стену щитов и подожгла тех, кто их держал за пару секунд. При хороших защитных амулетах за десять. Меня пытались поджарить секунд пятнадцать-двадцать, которые показались мне почти вечностью. И похоже это критически превысило время, которое было обозначено в инструкции по эксплуатации этого средневекового, магического огнемёта. Хорёк поднял с обожжённой руки взгляд на мою голову и как-то даже взбледнул лицом, часть которого выла видна под шлемом. Я плотоядно оскалился под кольчужной бармицей и просто сказал:

— Пи@дец тебе.

Правду говорят, прилив адреналина творит с людьми чудеса, уродец почти увернулся от моего первого удара, я только сбил шлем с головы и заставил его упасть на задницу от ошеломления. Но он тут же развернулся и рванул с низкого старта к черте ристалища, чтобы обозначить сдачу, как было заявлено в правилах. Только вот великаны бегают быстрее даже тех людей, которые напуганы до мокрых подштанников.

Я догнал его в два шага, сбил на землю ударом по ногам и отбил все четыре конечности дубовым суком, наскоро отёсанным топором, как хорошая хозяйка отбивает мясо на кухне. В первую пару секунд хорёк орал под хруст своих костей, но потом замолк, вероятно потеряв сознание от боли. Последним ударом я переломил хребет урода, который меня чуть не зажарил. А потом взял его за ногу и тоже перекинул за пределы поля, протащив сперва несколько метров по земле. Только сделал я всё это куда менее нежно, чем с его предшественником. Второй проигравший замер изломанной куклой с тазом, вывернутым под неестественным углом из-за разбитого позвоночника.

В этот момент мои глаза встретились с взглядом мамаши хорька. На меня смотрели с чистой и ничем незамутнённой ненавистью. Отступать назад было поздновато, меньше меня ненавидеть не будут что ни делай, а больше пожалуй уже некуда, подумал я тогда. Потому наверно и сказал во весь голос:

— В следующий раз дважды подумай, прежде чем давать своим детям взрослые игрушки.

Предъявить здесь и сейчас мне никто ничего не мог. Всё было в пределах заявленных правил. Но вот от Валилы лучше бы ехать по дальше и по быстрее. Партия дамочки конечно получила знатный удар. Сначала неудача её детей с воспитанником наместника, потом публичное принятие воли ма Амалэ на дворянском собрании, затем не очень-то честный приём её сына с использованием лазейки в правилах. Победителей конечно обычно не судят, но такое могли бы и не простить. Так что позиция ма Жарэ сейчас явственно трещала по швам, а союзников в наместничестве у них наверняка убавится. Но это не значит, что я хочу проверять, хватит ли у неё людей, чтобы успешно напасть на наш небольшой отряд. Это конечно было бы незаконно и оказалось приравнено к разбойному налёту, но сомневаюсь что такие мелочи остановят находящуюся в бешенстве яжмать.

Глава 28

Из города мы сдёрнули следующим же утром, не желая давать недоброжелателям времени, чтобы устроить засаду. Я бы не отказался навострить лыжи и раньше, но было нельзя, это бы слишком походило на побег, а подобное в местной среде не уважалось. Но мы всё равно потратили минимум возможного времени. Всё таки одно дело, когда тебя пытаются догнать, другое, если истыкают арбалетными болтами, как ёжика иголками, с замаскированных позиций. Мне такая перспектива не нравилась, не смотря на все мои обострённые чувства. Тем более что я и так уже чуть не поплатился за недооценку противника.

Ничто ведь не предвещало беды! Поединок был не до смерти. Ма Жарэ прекрасно знал, что его просто немного побьют в воспитательных целях. Да, это было бы неприятно и несколько унизительно, но один демон так постановило всё окрестное дворянство, тем более что виноват в ситуации был он сам. Но нет, есть такая порода людей для которых все вокруг гондоны и лишь они одни воздушные шарики. Их даже когда ты их за руку ловишь на какой-то дряни, то это ты виноват, что поймал, а не они, раз делали что-то поганое. И потому даже оказавшись прихваченными на горячем любой ценой пытаются уйти от ответственности. И в данном случае этой ценой должна была стать моя обгоревшая тушка и осуждение местного дворянства за «неспортивный приём».

Но хорьку немного не повезло. А потому вместо положенных лёгких звиздюлей он получил нечто куда более весомое. Я бил от всей души, ломая его кости. А ещё не поленился направить свою духовную силу в дубину. Саму тяжесть травм это не усугубило, но хаотичная энергия в местах их возникновения должна будет очень сильно затруднить лечение магией, если оно вообще будет возможным. Надеюсь хорька и вовсе никогда не поставят на ноги, он проведёт остаток жизни парализованным, никогда не заведёт детей и его ублюдочный род прервётся. Да, я злопамятное существо и очень не люблю тех, кто пытался меня покалечить или убить, а потому отвечаю им полной взаимностью. Принцип «око за око и зуб за зуб» очень сильно помогает не оставаться злу безнаказанным.

Первую ночь мы встретили в небольшой роще. За последнее время у нашего небольшого отряда даже как-то вошло в привычку ночевать под крышей. Всё таки мы довольно давно въехали в обжитые земли, деревень вдоль дорог хватало, а крестьяне не отказывали в ночлеге воинам, особенно благородным,