Хроники былого и грядущего - allig_eri

очень важных вещах, но не понимали их. Кто-то, как Вель и Бейро, даже не пытались, уже привыкнув к тому, что я сам сообщу о том, что им нужно знать. Похожую позицию примерил на себя Киван, ведь его брат, Тайвин, действовал также. «Лев Запада» думал сам, а потом отдавал приказы.

В то же время Станнис, Маргери, и Визерис не понимали ровным счётом ничего, но старались это исправить.

- Конечно, - усмехнулся бывший король. - Ведь я уже проиграл. Теперь все мои решения и действия оказались напрасными.

- Некоторые из них действительно были напрасными, - посмел вступить в разговор Визерис. - Например то, о чём сейчас старательно не поднимается речь. Я о леди Моустас.

Орис вздохнул, прикрывая лицо руками. Вид у него получился достаточно нелепый, но никто не засмеялся.

- Ну вот, - качнул я головой. - А хотел оставить это чуть-чуть на потом. Ты поспешил, Визерис.

«Таргариен» отвёл взгляд.

Я откинулся на спинку мягкого кресла. Кажется, тема беседы сама подходит к той, которая была мне нужна.

- Оставьте нас с Орисом, - приказываю я, - все.

Первую секунду никто не двигался и даже не смел вздохнуть, но потом начались движения. Люди вставали из-за стола. Они посматривали на меня, на Ориса, что-то прикидывали в уме. Бейро усмехнулся, посмотрев на бывшего короля. Вель наоборот, бросила быстрый взгляд именно на меня. В её глазах я прочитал беспокойство.

Когда все ушли, я пристально вгляделся в лицо юноши, что остался за столом. Орис кивнул, словно всё понимал.

- Я знал, что она убьёт себя, - произнёс парень. - Знания наполняли меня, подсказывая, что таким образом я сделаю тебя более уязвимым. Заставлю нервничать, сомневаться, злиться. Это должно было повысить мои шансы на победу. В то время как живой, Серсея была бесполезна.

- Но ты не стал её казнить самолично, - отозвался я. - Не стал, что называется, пачкать руки.

Орис хмыкнул над чашей с вином, которое также имелось на столе, а потом поднял брови и проговорил:

- В таком случае, я лишился бы большего, чем приобрёл. А репутация мне была нужна.

Один мельник как-то раз сказал мне: когда шестерни не сцеплены, они становятся подобны зубам. То же самое касается людей и их интриг.

- Даже не верится... - смотрю я на полированный стол. - Что ты и есть тот, кто едва не стоил мне всего. Не погибни тогда Рглор...

- Вы бы проиграли тот бой, Ваше Величество, - улыбнулся он.

- Бой... да. «Золотой Коготь», потом «Золотой Зуб», а дальше — Новиград и Ланниспорт.

Бывший король обратил на меня весёлый, заговорщицкий взгляд.

- И всё-таки, мы воевали друг с другом, как ненавистные враги. Но для чего? Нет никого, кроме Короля Ночи, на кого стоило бы обратить своё настоящее внимание. Вот — главный враг всех живых. Рглор зачем-то хотел именно твоей смерти, но её не хотел я. Более того, в твоём присутствии я нахожу даже некое успокоение.

Я рассмеялся. Какая забавная попытка манипуляции!

- Успокоение, - хмыкаю я, повторяя последнее его слово. - Даже в своём положении ты пытаешься заполучить выгоду. Я думал, что Рглор продумывал всё за тебя, но сейчас вижу, что нет. Многое из случившегося было и на твоих руках. Сколько решений нашло своё применение именно от тебя, Орис?

Бывший король моргнул, затем тихонько рассмеялся:

- Ты даже не представляешь, сколько.

Резким движением вытаскиваю кинжал и вбиваю его в тяжёлый стол, заставив подскочить чаши, блюда и самого Ориса.

- Вот, - злобно говорю ему, - вот! Вот что такое мир на самом деле!

Юноша сглотнул, отчаянным усилием сохранив на лице маску добродушия.

- И что же это значит? - спросил он.

Демонстративно скалюсь.

- Даже сейчас он заставляет тебя двигаться.

Орис Баратеон облизнул губы. Стиснул зубы. Его лицо напряглось. Почему гнев так сильно искажает лица?

- Смею тебя заверить, - ровным голосом начал он, - я не боюсь...

Удар моим кулаком был так силён, что опрокинул его на спину.

- Не представляешь, как давно я сдерживался, чтобы самолично не забить тебя, как свинью! - поднимаюсь я на ноги, поправляя одежду. - Но это легко можно исправить.

Глаза Ориса от ужаса стали огромными, как золотые драконы. Он отползал от меня по мягкому ковру.

- Даже сейчас, сознавшись в убийстве моей жены, моей златогривой львицы, ты ведёшь себя так, словно живёшь уже вторую жизнь, - мои пальцы яростно сжимаются, я неспешно подхожу к нему ближе и наклоняюсь. - Словно знаешь, чем она кончится!

Ещё один удар проходит ему прямо в живот. Без Рглора его физическая подготовка вызывает один лишь смех! И я не сдерживаю его! Ни смех, ни удары.

В какой-то миг Орис очнулся от оцепенения.

- Стой! Помогите! Нет!

Обхватив его шею, сжимаю в захвате, собственноручно душа ублюдка, который вырывался, царапался, хрипел... Когда его руки начали слабеть, кидаю полузадушенное тело парня на стол. Тарелки и остатки еды повалились на пол. Подойдя ближе, пару долгих мгновений жду, пока он начнёт вяло шевелиться. Отлично...

Ухватив его шевелюру, наматываю длинные волосы на кулак и со всей силы ударяю его головой по столу, прямо в собственное отражение. Раз, другой, третий...

Я забивал его собственными руками, без оружия, без помощи, без кого-либо ещё. Отводил душу, превращая его красивое лицо в месиво. Останавливаюсь лишь на моменте, когда от силы ударов полетела не только кровь, но и мелкие осколки его черепа.

Отпустив руку я осматриваю зал: брызги крови капали со стола, пропитали ковёр, стекали с моей одежды, лица и рук. Всё вокруг было в крови, а посередине стол, с кровавой кашей.

Приятного аппетита, ублюдок и гори в аду.

 

 

Глава 72

«Мерна сбили с ног. Он лежал, раскинув руки и ловя ртом воздух. Ярость комом теснилась в глотке. Гарденер вспомнил свой сон: чёрная земля, красные вороны кружат в пустых небесах, а хриплое карканье с насмешкой звенит в ушах.

Таргариенам не получить Вестерос! Никогда!

Словно сама земля, пропитанная кровью, подтолкнула короля Простора в спину и подняла его на ноги. С бешеным криком Мерн ринулся в бой. Казалось, сами небеса обагрились кровью, с такой яростью рубил он головы врагам. Но багровый свод становился всё ниже, а его рёв почти заглушил шум битвы. Гарденер запрокинул голову — и лицо его опалило жаром. Не вороны, а три огромных