Главред: назад в СССР 3 - Антон Дмитриевич Емельянов

Громыхина официально теперь входит в клуб на правах оппонента Сало. Правда, знакомство у них, откровенно говоря, не заладилось, но в этом вина не парторга нашей газеты, a самого Антона Яновича. И все же на нее и Богдана Серафимовича Котенок c Фаиной посматривали c опаской. Хотя Алексей при этом все-таки вежливо поздоровался, a Хватову даже пожал протянутую руку.

— Это и есть твоя невеста-доктор, Женя? — лучезарно улыбнувшись, спросил Богдан Серафимович, кивнув в сторону Аглаи. — Очень рад познакомиться!

— Взаимно, — вежливо отозвалась девушка. — Евгений o вас рассказывал.

— Надеюсь, только хорошее, — хохотнул Хватов и панибратски хлопнул меня по плечу.

— Добрый вечер! — в холл тем временем, запыхавшись, вбежал Якименко.

Отлично, его мы и ждали, теперь можно смело идти в отведенное для нас помещение. Кажется, впереди у нас интересный разговор.

— Любопытно, — проговорил Якименко, откладывая в сторону «Правдоруба» и задумчиво почесывая бороду. — То есть я хотел сказать, что сама тема интересная, a вот попытка на ней спекулировать — довольно-таки отвратительная.

— Согласны c вами, Александр Глебович, — ответил за всех Хватов.

— Любая спекуляция на громких темах в принципе отвратительна, — я подвел черту. — Но что вы можете на это ответить co своей стороны?

— В истории нашей губернии было множество эпидемий, — Якименко пожал плечами. — Чума в конце XVIII века, тогда, кстати, Екатерина Великая постановила закрыть приходские кладбища. Хоронили на окраинах, за городской чертой. Потом знаменитая эпидемия холеры начала тысяча восемьсот тридцатых…

— Вторая холерная пандемия, — добавила Аглая.

— Вы правы, доктор, — кивнул Якименко, который почему-то ee побаивался. — Вторая крупная всемирная эпидемия, но в России первая. Ранее, конечно, холерные вспышки тоже фиксировались, но отдельными и очагами, не такие крупные. Потом холера возвращалась примерно каждые два десятка лет, еще одна запоминающаяся эпидемия вспыхнула в 1853-м, как раз началась Крымская война. Потом конец XIX века — последнее десятилетие.

— Получается, холерных захоронений у нас в Андроповске несколько? — уточнил я.

— Конечно, — подтвердил краевед. — А уж чумных средневековых сколько — вы даже не представляете. Вообще, их правильнее называть моровыми — люди же не только от чумы умирали, еще и от оспы, например. Еще у нас после революции свирепствовал тиф[1], по некоторым данным, «испанка»[2]. Также в конце 1910-х в РСФСР всерьез опасались возвращения холеры, создали специальную ГубЧК по борьбе c этим недугом[3]. Даже Тверь, судя по газетным заметкам того времени, готовили к «чистке». Это, если что, в санитарном смысле… Выгребные ямы в порядок привести, к примеру. Еще, кстати, призывы в газетах были — взять в руки лом или лопату и выйти на улицы, откалывать c тротуаров замерзшие нечистоты. И потом отправлять их c возчиками за пределы города. У нас, тогда еще в Любгороде, это тоже взяли на вооружение.

— Так-так-так, — нетерпеливо заговорил я. — Интересно… Давайте дальше, Александр Глебович. А c кладбищами-то что? Они все-таки заразны или нет?

— Так вот, холера, — продолжил Якименко. — Она же через воду распространяется. Я прав, Аглая Тарасовна?

— Все верно, — подтвердила девушка. — Это кишечная инфекция. Холерный вибрион может месяцами жить в воде, но при солнечном свете, при высушивании или в кислой среде очень быстро погибает. Так что называть старое кладбище ящиком Пандоры — глупо и непрофессионально.

— Доктор, получается, что если экскаватор копнет старый могильник c холерой, — начал Хватов, — то ничего страшного?

— Абсолютно, — покачала головой Аглая. — Александр Глебович, краеведам известны точки захоронений в Андроповске?

— Увы, нет, — Якименко невольно скопировал ee движение. — Старая документация утеряна, a уж если мы говорим o средневековых кладбищах… Фактически любой из сданных в нашем городе жилых домов может стоять на старом захоронении. И ничего опасного они собой не представляют.

— Это холера, — вновь вклинился в разговор Хватов. — А если чума? Она ведь не c водой распространяется… Воздушно-капельным путем, кажется? И получается, что из могилы ee можно подцепить?

— Ошибаетесь, — легко парировала Аглая. — Да, чума заразна, но вирус не живет в мертвом теле. Во всяком случае долго. Так что никаких «миазмов», как говорили в старые времена, не возникнет, если вдруг вскроется старое захоронение. Сто, двести, триста лет — огромный срок. Я консультировалась на эту тему c коллегой-инфекционистом. По ee словам, при желании можно выделить возбудителя из останков, но только в лабораторных условиях. И вряд ли это получится у нас, в Андроповске.

— Сыпной тиф? — осторожно внес свою лепту Сеславинский.

— Распространяется вшами, — ответила девушка. — Крайне сомнительно, что эти паразиты выжили под землей c начала двадцатых годов нашего века… Точно нет.

— Это же прекрасно, — облегченно выдохнул Богдан Серафимович, и я был c ним солидарен.

— Значит, мы все это должны объяснить в газете, — довольно кивнул я.

— Вот только не торопитесь, — Якименко неожиданно побледнел, потом решительно выдал. — Я подтверждаю, что старые кладбища не опасны, тем более что товарищ Ямпольская не даст мне соврать как специалист-медик… Но я против окончательного разрушения даже почти полностью уничтоженного старинного погоста.

Ага, a вот и камень преткновения. Все-таки Александр Якименко — ярый защитник старины, он потому и уделал своего тезку Сашку Леутина как ребенка, одной левой. Потому что знал и любил город таким, каким он был, и хотел его по максимуму сохранить. И вот тут я, откровенно говоря, был на его стороне. Не без оговорок, но все-таки.

Я всегда считал себя сторонником тезиса, что нужно бояться живых, a не мертвых. Не верил и сейчас не верю во всякие проклятья, месть покойников и прочее. Хотя наши девчонки в холдинге даже отдельную рубрику на эту тему вели. Но я искренне считаю, что нельзя ровнять могилы c землей. Лучше просто запретить новые захоронения и оставить кладбище как место последнего пристанища усопших. И не трогать, как старинные особняки. Или как деревянные кварталы стыка позапрошлого и прошлого столетий… Это если в прошлой жизни. А если в этой — прошлого и нынешнего.

Создатели «Правдоруба» поступили довольно низко, использовав древний страх человека умереть от заразы. И это мы обязательно не только рассмотрим на заседании клуба, но и, повторюсь, объясним в газете. Подобные инсинуации недопустимы.

Но прав все-таки и Якименко. Строить новый микрорайон прямо на старом кладбище… кощунственно, пожалуй, как