Владимир, сын Волка (СИ) - RedDetonator

— Значит, следует ожидать обострения противоречий между Хальк и Парчам… — с сожалением в голосе произнёс Директор.

— Вряд ли Парчам пойдёт на обострение, — покачал головой Орлов. — Они подставились с Наджибуллой, поэтому должны принимать обоснованность усиления Хальк.

— Увидим, что будет дальше, — сказал Директор.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, ул. Вазир Акбар Хан, дом 65 , 7 февраля 198 5 года*

— Присаживайся, Вольфыч, — указал генерал-майор Гаськов на диван. — На столике заключение от коллегии наших штатных психиатров.

Директор сел на диван и раскрыл папку.

— Это они оперативно сработали, — улыбнулся он и погрузился в чтение.

— Тема интересная, а твоя статистика бьётся, — ответил на это Константин Эдуардович. — Именно статистика сыграла решающую роль — она показала слишком высокий процент преступлений, а также более высокий процент попыток суицидов, совершённых людьми, вернувшимися из Афгана. По алкоголизму и наркомании до сих пор проясняется, но уже видно, что имеет место более высокий уровень, чем должен быть.

— Но они же всё равно пишут, что это буржуазные происки и так далее, а проблема, скорее всего, существует, но западные психиатры понимают всё неправильно, — поднял на него взгляд Директор.

— Ещё бы они заключили, что на западе правы, — усмехнулся Гаськов. — Да это и неважно, что они для галочки там прописали. Важно — они пришли к выводу, что проблема есть и её надо решать. Я беседовал с Виктором Михайловичем и подал всё в нужном свете. Это ведь массы молодых и здоровых мужчин, склонных к асоциальному поведению из-за перенесённых психических травм.

— Ты летал к самому Чебрикову? — нахмурился Директор.

— Я был у него на даче, — ответил генерал-майор. — Показывал ему это самое заключение консилиума, а также отчёты от МВД и Минздрава. Это произвело на него впечатление. Он сразу понял, чем это может быть чревато для страны — сотни тысяч людей, часть которых психически нестабильна и склонна ко всякому.

Директор же перешёл к разделу заключения с рекомендациями. Психиатры КГБ предлагают подробно исследовать явление, подключить к этому ряд НИИ, а уже на основании исследования выработать методы по решению или купированию этой проблемы.

— Но теперь я хочу услышать, какие у тебя есть идеи, — произнёс Гаськов.

— Должен предупредить, что я хочу лично участвовать в этом, — сказал Директор.

Генерал-майор нахмурился.

— Сначала скажи, в чём, — потребовал он.

— У меня есть одно сравнительно дешёвое и вполне осуществимое решение, которое точно понизит процент инцидентов с ветеранами, — сообщил ему Директор. — Но чтобы всё получилось, в исполнении должен быть задействован я.

— Ладно, считай, что ты уже там, — после недолгой паузы, решил Константин Эдуардович.

— Нужно, под патронажем КГБ, открывать учреждения с каким-нибудь нейтральным названием, не указывающим на лечебную направленность, — начал Директор. — Например, «Дома воинов-интернационалистов». При них тематические клубы, кружки, спортивные секции, а также курсы реабилитации. Насильно туда загонять никого не нужно, они сами туда пойдут, потому что пусть в этом редко кто признаётся, но ветеранам страшно оставаться в одиночестве. Я сам долго думал об этом и мне немного страшно представлять, что я вернусь домой. Своих там не будет и это меня очень пугает.

— М-хм… — задумчиво хмыкнул Гаськов. — Хорошо, продолжай.

— В штат таких домов нужно будет включать психиатров и психологов, а также врачей, — продолжил Директор. — Обеспечить путёвки в санатории, помогать с трудоустройством, а самое главное — поддерживать ветеранов психически. Я думаю, что даже просто то, что они не будут чувствовать себя брошенными и окажутся в кругу своих, существенно снизит риски асоциального поведения. А это и преступлений меньше, лучше статистика суицидов, ну и большое количество молодых мужчин будет работать на благо общества, а не сидеть в тюрьмах или лежать в могилах…

— И как ты представляешь себе такое? — спросил генерал-майор. — Как бы ты начал?

— Я бы начал с апробации, — улыбнулся Директор. — Можно открыть первый дом воинов-интернационалистов, например, в Ташкенте или в Алма-Ате. Там ветеранов немало, поэтому можно собрать их вокруг этого дома и внимательно изучать процесс. Если окажется, что методика работает, то можно масштабировать её на весь Союз, основав дома воинов-интернационалистов в каждом городе. Затраты, конечно, возрастут, но зато эффект для советского общества будет сугубо положительным.

— М-хм… — вновь задумчиво хмыкнул Гаськов. — М-хм…

— Для Комитета выгода очевидна — потенциально опасные для внутренней стабильности элементы будут находиться под мягким, но бдительным присмотром, — добавил Директор. — Это совершенно новая концепция. Ну и, само собой, прекрасная возможность отметиться перед руководством.

— Да, я вижу перспективу, — кивнул Константин Эдуардович. — Значит, так. Освобождаю тебя от работы ровно на месяц. Берёшь своих архаровцев и садишься за написание подробного рапорта, как, что и почему нужно сделать, чтобы пробный дом ветеранов точно заработал и улучшил нам статистику среди ветеранов в Ташкенте. Сделаешь — я позабочусь о том, чтобы тебя задействовали в учреждении этого дома и пустили к его организации. С Виктором Михайловичем я побеседую, сразу после того, как ты напишешь рапорт — покажу и объясню всё. Если сделаешь всё убедительно, думаю, инициативе будет дан старт.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, здание ХАД , 12 марта 198 5 года*

— Всё, убедился? — зашёл в кабинет Орлова Директор.

А Геннадий сидит за рабочим столом и нервно курит. Пепельница полна окурков, лицо его бледно, а взгляд зафиксирован на газете.

— Гена, — позвал его Директор.

— Ты угадал… — прошептал Орлов.

— Да, сначала угадал смерть Константина Устиновича, с точностью в двадцать минут, а затем угадал, что следующим генсеком назначат Горбачёва, по рекомендации Громыко, — кивнул Директор. — Так оно всё и было — исключительно редкое стечение обстоятельств.

— Серьёзно? — выпучил глаза изумлённый Геннадий.

— Нет, конечно, — покачал головой Директор. — Теперь ты готов к предметной беседе?

— Пойдём во двор, — встал Орлов из-за стола. — Нужен свежий воздух…

Они вышли из здания и начали прогулку по внутренней территории.

— Природой явления я с тобой поделиться, увы, не могу, — вздохнул Директор. — Сам не знаю, как так получилось. Но, сугубо из дружеских отношений, помогу тебе с карьерой. Сейчас началось лучшее время для карьерного роста — Горбачёв потребует всех шевелиться, меняться и ускоряться… А ты молодой, активный, ещё и эффективный — точно понравишься руководству.

— О чём ты говоришь?.. — спросил поражённый Геннадий. — Какая ещё эффективность?..

— Чтобы ты знал, у меня есть сведения о Василии Никитиче Митрохине, — улыбнулся Директор. — Это сотрудник архивного отдела Первого главного управления, в отставке. Если приехать к нему на дачу, что находится в Подмосковье, и копнуть во дворе, то можно обнаружить бидоны.

— Какие бидоны? — нахмурился Орлов.

— Да обычные, — пожал плечами Директор. — Но в них содержатся школьные тетради, в которые Митрохин записал массу данных из архива, за десятки лет.

— Каких данных? — поинтересовался Орлов.

— Ну, преимущественно имена офицеров, внедрённых агентов, завербованных агентов, подробности операций, ну, всё такое, что может быть интересно ЦРУ, — ответил Директор. — Если ты не понял, то это очень опасный предатель, которого нужно остановить, пока не поздно.

— Как я могу быть уверен, что всё это правда? — напрягся Геннадий.

— Да никак, — улыбнулся Директор. — Придётся просто поверить. Но лучше, конечно, сначала заняться генерал-майором Поляковым, который из ГРУ. Этот тоже в отставке, но до сих пор сотрудничает с ЦРУ. Последить за ним пару-тройку месяцев и всё станет ясно.