Пацифист. Том 2. Мастер - Касим

Кивок на молодого поджарого мужчину, с длинными тонкими усами и огромным фингалом, наливающемся под левым глазом показал, кого я имел ввиду.

— И в третьих, против нас были не самые лучшие воины Народа Огня. — Продолжил я, подойдя к одному из находящихся в сознании солдат и грубо сорвал с него шлем, под которым оказалось узкое желтое лицо, с маленькими черными глазами, большим носом и бледными губами. Но меня интересовало другое. — Полюбуйтесь. У него в ушах сережки, а над глазом татуировка. У огневиков такие вещи не приветствуются и считаются атрибутами дебоширов или мелких преступников, каким-то чудом попавших в регулярную армию. Также следует обратить внимание на цвет кожи.

— Кожи? — Заинтересованно спросила подошедшая к нам Катара, которая наравне с Яконом занималась лечением раненных и следила за тем, чтобы ни один наш пленник не отошел в мир Духов.

— Слишком желтая. — Ответил я, прищурившись и взглянув в глаза мужчине. Судя по тому, как он сразу отвел взгляд моя догадка была верной. — Это симптом Желтой чахотки, очень опасной болезни, передающейся ОСОБЫМ путем.

— Это каким? — Сразу уточнил Сокка, чья любознательность была не совсем к месту.

— Подрастешь, узнаешь. Или у сестры спросишь. Она, судя по лицу, об этой заразе читала и прекрасно представляет, что это такое. — Ответил я, кивнув в сторону покрасневшей как рак Катары. Все же в библиотеке мы не мало времени уделяли и целительству, в том числе и лечению болезней. Среди которых было достаточно интересных экземпляров, способных заставить целомудренную девушку покраснеть, а меня, умудренного жизнью человека, позеленеть. Все же местная природа, подстегнутая Чи и духами была горазда на выдумку и многих болячек, о которых я узнал здесь, на Земле точно не было.

— Катара… — Сразу переключился на свою сестру Сокка, которая, поняв о чем будет разговор, отвернулась и рванула в лес, под непонимающие взгляды ее брата и Аанга.

Я же тем временем, развернувшись к носорогам, обратился к Якону:

— Сын, будь добр, усыпи их.

— Хорошо. — Кивнул он и, сосредоточившись, начав медленно и плавно двигать руками, после которых Комодо начали медленно опускаться и закрывать глаза, быстро потеряв сознание от передавленной сонной артерии.

— Молодец. — Сказал я ему, подойдя и начав внимательно изучать содержание седельных сумок, висевших на боках носорогов.

«Хорошо, что я сам решил это сделать» — Подумал я, внимательно изучив содержимое одной из упряжек. — «Теперь ясно, что одну деревню по пути они точно посетили»

Нет, я не нашел ни засушенных голов, ни отрубленных пальцев, ни вырванных ногтей, которые всегда есть в сумках различных мародеров по мнению киноделов с Земли. Все было куда банальнее — сумки были доверху забиты разнообразными украшениями и монетами, чеканки Царства с пятнами давно засохшей крови. При этом с первого взгляда было видно, что бижутерия принадлежала как взрослым, так и детям.

«Такие браслеты в этих краях носят только девочки, которым еще не исполнилось пяти лет» — Думал я, рассматривая небольшие белые мраморные армиллы с многочисленными иероглифами удачи, здоровья и благополучия. В провинции Юй они считались семейными сокровищами, передающимися из поколения в поколения, поэтому по числу этих браслетов можно было примерно определить сколько семей и деревень было истреблено.

— Много, слишком много. — Прошептал я, насчитав только в одной сумке шесть армилл, а учитывая что на одном носороге их было две, а самих носорогов было штук двадцать пять, то даже при самых грубых подсчетах выходило минимум три сотни семей…

Три сотни…

Учитывая средний размер семей в Царстве и сделать скидку на то, что в некоторых семьях могло быть по несколько таких браслетов, то получим весьма нерадостную картину.

— От одной до двух тысяч жизней. — В тот момент мой голос сорвался на сип. Да, мне как и любому человеку было тяжело вообразить группу больше чем на двадцать-тридцать людей, но это не значило что я не понимал, насколько это много.

Минимум три деревни, разграбленные и сожжённые до тла, а их жители, наверняка, зверски убиты. Мародеры не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей.

После такого мои кулаки невольно сжались, а Чи внутри тела забурлила требуя выхода. Требуя от души топнуть, взмахнуть руками, двинуть ими вниз, а затем наблюдать как все эти убийцы и насильники за считанные секунды погружаются под землю, где их ждала участь задохнуться. В полной темноте и холоде.

Шлеп…

— Нет, нельзя. — Выдав себе громкую пощечину сказал я сам себе. — Во-первых, рядом с тобой дети. Нельзя подавать им плохой пример. А во-вторых, ты не имеешь никакого права их судить. Для этого есть закон и царская власть, которая справиться с этим гораздо лучше тебя.

«Кстати о ней» — Промелькнула у меня запоздалая мысль, после которой я крикнул Тоф и попросил ее быстренько сгонять в деревню за воинами царской армии. Ведь в любой деревне, вне зависимости от того, какого размера или благосостояния она была, находился небольшой аванпост, с дежурившими там солдатами, чья задача заключалась в избавлении от дезертиров или разбойников, а также докладывать о появлении огневиков на их территории.

Почему я послал туда племяшку, а не Якона или Сокку? Все просто — она, как и я, были членами высокопоставленного благородного рода, которые одним своим именем могли заставить гарнизон последовать за собой и не задавать лишних вопросов.

«А в случае, если ей откажут, у нее хватит сил и наглости схватить главного за ухо и привести сюда» — С легкой, но вымученной улыбкой подумал я, продолжая внимательно осматривать седельные сумки.

— Мастер Шайнинг, а что вы ищете? — Уточнил подошедший ко мне Аанг.

— Информацию. — Ответил я, когда понял что вся поклажа конкретно этого носорога забита награбленным и никакой ценности не представляет.

— Какую? — Поинтересовался любознательный Аватар.

— Приказы, свежие розыскные листовки, личные дневники или записки. — Продолжил я, быстро делая осмотр и не находя нужного медленно приближался к находившемуся в голове колонны Комодо, на котором, если мне не изменяет память, сидел командир.

— Зачем? — Задал он очередной вопрос, маясь бездельем. Ведь в отличии от Сокки и Катары, скрывшихся в лесу, отбывшей в деревню Тоф и решившего продолжить обследование пленных Якона,