Плюшевый: кулак - Сергей Александрович Плотников

Не только медики этого мира могут находить нервные узлы, чтобы втыкать в них длиннющие стальные иглы!

Мастер охнул, пальцы его ослабили хватку, и палка выпала на землю! Я рванулся в образовавшееся окно, не веря своей удаче… правильно не поверил: мужик из Последнего Заката даже без оружия оказался не промах, и поймал меня на блок.

Обычный блок, без внутренней энергии — вот что значит, он был заточен передавать ее сразу в оружие! Однако против девятилетнего… ладно, почти десятилетнего пацана ему и не нужно было: мышечная масса и рост просто несравнимы, даже при том, что я-то внутренней энергии поддал. И скорость у высшего ранга и четвертого тоже отличалась… кратно. Я с трудом разобрал, как именно он вывернул мне руку.

— Все, хватит, — сказал мастер Последнего Заката. — Молодец, юный Коннах. Четвертый ранг по навыкам и объему внутренней энергии без всяких вопросов. Иди проверяй каналы.

И ни слова насчет того, что пытаться победить с моими навыками — наглость или чего-то аналогичного. Либо не захотел повторяться за коллегой из нашей Школы, либо не чувствовал себя свободно с наследником, либо… либо понял, что я с самого начала не думал о победе? Не вижу, как. Хотя реши он так, был бы прав. Если бы я хотел победить этого голубчика, я бы сразу поставил себе целью его убить — это, в отличие от «честного» боя, я умею. Но покушение лучше предпринимать не в рамках экзаменационного боя, а за его пределами.

Я рысью направился к столу, приготовившись ждать в очереди… и все снова расступились. Я с улыбкой кивнул старшим ученикам (в основном там стоял как раз свежесдавший пятый и четвертый ранг):

— Спасибо, ребята!

После чего вытерпел обмазывание холодной кисточкой. Кстати, на удивление неприятно: животный жир в краске явственно вступал в контакт с внутренней энергией, охлаждая кожу. Вскинул руки, послушно выплескивая внутреннюю энергию, как учил Фиен. Мы с ним эту процедуру уже проделывали не раз.

— Хорошо, — кивнул подмастерье, который наблюдал за этим делом. — Нормально для четвертого ранга. Так ведь, мастер-наставник?

Ого, Орис сюда подошел? Не выдержал невозмутимость до конца?

— Хорошо, — согласился отец. — Четкий рисунок. Молодец, Лис!

И столько эмоций звучало в его голосе, что мне совершенно не пришлось наигрывать, чтобы ответить так же взволнованно:

— Спасибо за похвалу, мастер-наставник!

Я уже говорил, что только социопат не отвечает на искренние чувства в свой адрес? В конце концов, мы с Лисом слились — так что на значительный процент Орис и Тильда действительно теперь мои родители. Более того, как-то незаметно я начал корректировать свои цели в этом мире еще и с учетом их интересов — и не только потому, что это логично.

Будем надеяться, наши цели и дальше не будут входить в конфликт. Конечно, если все получится, я планирую улететь или иным образом переместиться отсюда… Но случится это явно не скоро, и я отнюдь не планирую оставлять за собой пепелище!

Так что я улыбнулся и пошел принимать поздравления своих друзей — и самому поздравлять ребят и Герта.

* * *

Экзамен был почти закончен — на старшие ранги претендовало не так уж много учеников. Однако оставался еще гвоздь программы: экзамен Лелы Он, претендовавшей на первый ранг.

В этом сезоне она была одна такая: никто из второранговых еще не чувствовал себя готовым, из подмастерьев тоже никто не планировал сдавать на высший ранг. И экзамен у нее должен был принимать лично Орис, а не кто-то из приглашенных мастеров. То ли дело было в политике — но я пока еще недостаточно разобрался во всех нюансах отношений местных школ, чтобы точно понимать, что к чему. То ли в чем-то еще.

Лелу Он я на сегодняшнем экзамене видел впервые. Она появилась, одетая в желтую форму второго ранга. Высокая, широкоплечая — если бы не вполне оформленная грудь, можно было бы принять за красивого юношу. Хотя вблизи видно, что лицо уже не такое молодое: ей, как и Орису с Тильдой, было что-то около тридцати. А здесь тридцать — это всего равно что тридцать в моем родном мире во времена моего детства, до развития современной медицины и косметологии.

А еще Лела Он, со своей короткой стрижкой, четкими бровями и решительным ртом до смешного казалась похожей на Ориса. Больше даже, чем Герт, и тем более больше, чем я!

Вообще если их — Ориса, Лелу и Герта — поставить рядом, они без всяких сомнений выглядели семьей. Чисто внешне мы с Ридой имели меньше оснований претендовать на родство с ними!

На их с Орисом бой явились посмотреть буквально все, и, как выяснилось, не зря. Хотя бой выглядел и не совсем так, как я ожидал.

Нет, я был почти уверен, что Орис разберет Лелу по косточкам: уровень внутренней энергии у нее был куда ниже — как раз примерно на уровне перворангового подмастерья. Да и физически она не казалась ему ровней. Женщины обычно слабее мужчин даже при том же самом росте и массе, а она была и ниже, и легче.

Однако я не ожидал, что Орис победит так, как он это сделал.

Лела напала первой: ожидаемо. Удары у нее были четкие, выверенные. На мой все еще не слишком опытный взгляд — практически идеальные или около того. Ей не хватало той степени контроля, которую демонстрировал Фиен, однако она восполняла это энергичностью… и, я бы сказал, вдохновением, что ли? Лела очень грамотно и умно исследовала защиту Ориса, ища слабые места. Вот только слабых мест у отца не было — во всяком случае для нее!

Я отлично видел, что била она с немалой силой и выплесками внутренней энергии: для моего внутреннего восприятия искры так и летели. Однако Орис стоял как скала. Нет, как вековой дуб. Но с дуба хоть листья сыпятся, а с него даже волосок не упал. И он не отвечал — вообще. Просто позволял ей наносить удар за ударом, и так минуты две.

А потом, когда Лела уже видимо начала выдыхаться, вдруг перешел в наступление. Но как! Ни одного удара кулаком — только толчки раскрытой ладонью! И даже так Лелу, несмотря на идеальную «дубовую» стойку, все равно буквально сносило! Она совершенно правильно ставила блоки и загораживалась энергетическими щитами, но эффект был — как у преграды из рыхлого снега перед снегоуборочным комбайном.

А потом Орис что-то сделал — я даже не увидел, что. Движение оказалось очень быстрым, слишком быстрым