Камера! Мотор! Магия - Катерина Кравцова

class="p1">Магистр смерил меня удивленным взглядом — конечно, откуда ему было знать о страданиях принца Датского!

— Границы между мирами кое-где стали непроходимы, а кое-где, напротив, истончились, позволяя проникнуть сквозь них темным тварям, которых мечтает поставить себе на службу его величество Алистер. И я решил, что делом моей жизни станет восстановление гармонии Мироздания. Мне удалось синтезировать Кристалл Единения — он должен был послужить связующим элементом для различных миров, и одновременно укрепить ткань Мироздания там, где она была разрушена.

— Вы взяли на себя сложнейшую задачу, — Джемс понимал в магической науке куда больше моего, и мог в полной мере оценить, на что подписался наш собеседник.

Амброзиус поморщился.

— Да, но меня преследовали неудачи. Как я ни бился, Кристалл не транслировал нужные магические энергии. Возможно, я отказался бы от своей идеи, но тут до меня дошли слухи о карте миров, которую составлял ваш отец, Джереми. Однако, когда я явился в особняк Калверов, его уже арестовали, герцогиня сутками оставалась во дворце, надеясь добиться освобождения супруга, в доме царил хаос, и мне, конечно, следовало бы удалиться, но я… не смог.

— Не смогли удалиться? — не стерпела я. — И что же вам помешало?

— Вы очень молоды, госпожа, — вскинулся Амброзиус, — и не можете понять…

— Хотя я действительно молода, но уже сейчас понимаю, что брать чужое… как бы это выразиться помягче… нехорошо. Но вы, как человек солидного возраста, вероятно, со мной не согласны?

Джемс посмотрел удивленно — должно быть, так и не привык к тому, что кто-то готов встать на его защиту, — и вмешался в перепалку.

— Не будем ссориться, господа. Алиона, не суди так строго господина Амброзиуса. Полагаю, у него имелись веские причины поступить именно таким образом.

— Ты очень добрый человек, Джемс. На твоем месте я вела бы себя совершенно иначе. Я бы вообще выросла другим человеком.

— Слава богам, ты не была на моем месте, — когда его светлость так улыбался, я разрывалась между двумя желаниями: пожалеть его и дать ему по голове за чудовищное, невыносимое смирение.

— Кхм… если никто больше не собирается казнить меня на месте, я мог бы продолжить рассказ, — почуяв, что Джемс не держит на него зла, магистр явно успокоился и даже повеселел.

— Ну что ж, попробуйте. А мы послушаем, — я не могла так запросто прекратить злиться на этого… мародера.

Но раз уж его светлость не изволит сердиться, кто я такая, чтобы вмешиваться! Да и любопытно, в самом деле, как продвигалась история с кристаллом.

— Ваша спутница права, Джемс, — мне не следовало заимствовать карту, составленную герцогом Калвером. Однако две причины заставили меня сделать это. Во-первых, я мечтал достичь вожделенной научной цели, которую поставил себе. И во-вторых, не мог допустить, чтобы карта попала в чужие руки. Если бы ею завладел его величество Алистер… могло произойти нечто ужасное. Одним словом, я взял то, что мне не принадлежало, и ушел в созданный заранее мир. Но это вам уже известно, раз вы нашли меня.

— И чтооуже? Из вауших сооумнитеельных деел все равноуо не выышло тоулку? — внезапно подал голос Велизарий, до того смирно сидевший возле моих ног.

Занятно, что говорящий кот мало кого удивлял своими уникальными, на мой взгляд, умениями. Вот и магистр на реплику фамильяра только в задумчивости потер лоб и продолжил свою исповедь.

— Вы угадали, пушистый господин. Я рассчитывал уединиться здесь, в этой хижине, и наконец завершить свои труды. Залатать дыры в ткани Мироздания, синхронизировать работу миров… Не тут-то было, друзья мои. Я был наказан за свою самонадеянность сполна. Мне не хватало еще какого-то элемента, чтобы добиться успеха, и я до сих пор не имею понятия, какого именно. В один из дней я настолько отчаялся, что решил отказаться от своей затеи. Кристалл отправился подпирать дверь, а карта заменяет мне скатерть — вот она, вы можете убедиться сами.

Давно меня так не удивляли представители научного мира. Это же надо, имея в распоряжении такие редкостные предметы, опустить руки и прекратить работу! Я обернулась к двери — точно, каменюка, подпиравшая ее, была какой-то странной, остроконечной формы. Стоило мне взять ее в руки, и я едва не выронила ее, так она была тяжела. Мало этого, под моими пальцами потеки грязи на глазах исчезали с граней кристалла, и все яснее проступал его собственный оттенок, мягкий и золотистый, словно внутри кристалла скрывался какой-то неведомый источник света. Я зачарованно следила за чудесным преображением, и вздрогнула, когда прямо над ухом услышала потрясенный голос магистра:

— Боги, что это с ним? Что вы с ним сделали, госпожа???

— Взяла в руки, — фыркнула я. — Должно быть, мои руки могут магически воздействовать на ваш кристалл.

— Не руки, — помотал головой Джемс, изумленный не меньше Амброзиуса. — Алиона, он признал в тебе Проводницу между мирами.

А ведь верно сообразил его светлость. Вполне возможно, что кристалл, призванный объединять миры, мог активировать только тот, кто способен был свободно перемещаться между ними. И если подумать…

— Давайте, я попробую совместить его с картой, — пыхтя, предложила я.

Все-таки волшебный минерал весил, как чугунный мост. На мое предложение магистр суетливо закивал и бросился освобождать место на столе. А Джемс подхватил камень снизу, чтобы я не выпустила его из рук. Терпеть мне, правда, оставалось недолго — за пару минут стол опустел, и стала хорошо видна карта, исчерченная непонятными разноцветными линиями и соединенными между собой кругами.

Я с великим облегчением опустила кристалл поверх карты, одновременно кивая на причитания Амброзиуса:

— Неужели, госпожа, вы настоящий Проводник между мирами? Я всегда считал, что этот вид магии исчез, и одаренные таким образом люди больше не появляются на свет в Морионе!

— Алиона из другого мира, — раскрыл мое инкогнито герцог. — И она единственная в своем роде, могу вас уверить. Не только в Морионе, но и во всем великом множестве миров такой женщины вы не найдете.

— Мояа госпожауа однауа такаая! — уверил магистра и Велизарий, для убедительности ласково боднув меня головой.

На все эти славословия я могла только посмеяться. Приятно, когда тебя хвалят, что уж там, однако я не питала ни малейших иллюзий по поводу своих магических талантов. Надо было признать честно, развились они пока что явно недостаточно. Все, что мне удавалось сделать с помощью магии, основывалось на интуиции, а не на знаниях. Не зря Джемс пенял мне на то, что я плохо слушала тетю Виту. Правда, несмотря на недостатки моего магического образования, его светлость все равно смотрел на меня с гордостью и теплотой, как на