Главред: назад в СССР 2 - Сергей Анатольевич Савинов

Евгений Семенович, — улыбнулась она. — По пишущим… На спорт я бы взяла себе Анфису…

— Евгений Семенович, можно? — в кабинет шумно ввалились оба моих зама. — Извините, пожалуйста, Клара Викентьевна нас в коридоре поймала, просила сообразить что-нибудь к новому году.

— Что сообразить? — я оказался в небольшом замешательстве.

— Ну, как что, — улыбнулся Бродов, шумно размещая свое объемное тело на жалобно скрипнувшем стуле. — Новый год же на носу, концерт художественной самодеятельности опять готовить нужно.

— На тебя, говорит, надежды мало, — добавил Бульбаш, хитро прищурившись. — Вот нас обоих, как твои правые руки…

Зоя рассмеялась, я тоже позволил себе широко улыбнуться.

— Так вот, — продолжил Виталий Николаевич, — мы с Арсением отвечаем за подготовку.

— Ничего себе, — деланно возмутился я. — У меня целый музыкальный ансамбль подшефный, и оказывается, что на меня надежды мало. Ладно, запомнили. А теперь, товарищи правые руки, попрошу тишины. Мы и так с вами перебили товарища будущего редактора Зою Шабанову. Продолжайте, Зоя.

— Извини, Зой, — добавил Бульбаш.

— Так вот, спортом будет заниматься Анфиса, — девушка тряхнула головой. — Без Никиты Добрынина не обойтись с его критическими заметками о кинофильмах. И… я бы еще взяла себе в редакцию Марту Рудольфовну.

— Мирбах? — удивился Бродов. — Она же из нас, стареньких. Как вам с ней работать-то будет?

— Отлично мне с ней будет, — ответила Зоя, смерив Арсения Степановича укоряющим взором. — Кто лучше Марты Рудольфовны театральные заметки напишет? Вот и я о том же.

— Согласен, — кивнул я. — Кого еще вы хотите забрать, по кому мне плакать кровавыми слезами?

— Ту новенькую девочку, юнкора Бессонову, — заявила Зоя. — Которая про моду пишет. Мне нравятся ее тексты.

— Забирайте, — я махнул рукой, радуясь, что и Юльке будет легче в молодом коллективе, и самой Зое тоже. Мирбах дама интеллигентная, права качать не будет и опытом козырять, наоборот, даже поможет молодому редактору на первых порах. А вот с тем же Бродовым Зоя намучилась бы.

— Еще, если вы не возражаете, я бы взяла в вечерку Аркадия и Люду с Катей, — закончила перечислять девушка.

— Ваш выбор мне понятен, — кивнул я. — Молодая редакция, именно так я тоже видел «Вечерний Андроповск».

— А нам-то кто останется? — расстроенно произнес Бульбаш.

— Мне в райкоме новеньких обещали, — я успокоил его. — В обе газеты. Но после Нового года мы две газеты выпустим прежним составом. Так что придется потрудиться. Зато потом легче будет.

— А откуда новенькие-то возьмутся? — удивился Бродов. — Выпуск-то в институте только летом ожидается, по распределению наверняка к нам тоже приедут. Но раньше никак.

— Из других районов перекинут, — ответил я. — Потом заочники есть еще. И из Калинина, может, кто захочет переехать.

— Вряд ли, — покачал головой Арсений Степанович. — Это отсюда в Калинин — да. Наоборот — очень маловероятно.

— Плохо вы, товарищ Бродов, о советских журналистах думаете, — нарочито строго сказал я. — Если условия хорошие создать, то очень даже поедут. Главное — мотивация.

— И какая же у них должна быть мотивация? — толстяк скептически вскинул брови. — Служебный автомобиль с квартирой?

— Давно ли у нас общежития отменили? — возразил я. — Но я даже не об этом… Мотивация совсем не обязательно должна зиждиться только на финансовой стороне вопроса.

«О как загнул», — я мысленно покачал головой от использованного только что оборота.

— У нас ведь с вами, товарищи, не просто районка, — продолжил я вслух, — и не ее вечерний, так сказать, филиал. У нас здесь серьезное печатное издание, которое пользуется популярностью. И не только в родном Андроповске, но и за его пределами. Статьи Сони Кантор о расхищениях на ЗКЗ и в тресте столовых даже коллеги из области перепечатывали! Мыслимое ли дело?

— А на тебя москвичи ссылались, — добавил Бульбаш.

— Ну вот, Виталий Николаевич, не дал мне поскромничать, — посетовал я. — А я вот, между прочим, твой репортаж о буднях милиции в пример хотел поставить. Его, если ты забыл, тоже в другие районки взяли и даже в «Калининскую правду». Так вот, повторюсь: мыслимое ли дело, что в областной прессе статьи из районки печатают? Именно! Всегда наоборот. А мы показали, что можем больше. Этим мы и будем привлекать новых сотрудников. А те, кто откажется, еще потом локти кусать будут.

— Не знаю, не знаю, — в голосе Бродова звучал откровенный и неприкрытый скепсис.

— Зато я знаю, — отрезал я. И добавил, посмотрев на часы: — Сейчас общая планерка начнется, объявим новость. И сразу начнем готовить первый выпуск вечерки! Валечка, — я нажал кнопку коммутатора. — Мы закончили, можно пускать остальных.

[1] Подвал — в верстке небольшой материал в самом низу газетной полосы.

Глава 38

Первая часть планерки прошла вполне обычно, я даже в какой-то момент осознал, что это стало для меня настоящими рабочими буднями. Оказывается, что раньше я подспудно боялся ответственности, просто не хотел признаваться себе самому. В той, прошлой, жизни. Мне всегда нравилась моя работа, я любил лезть в самое пекло, готовя «жареные» репортажи, но при этом даже не думал о том, чтобы встать на место нашего главреда Игоря. И пусть кто угодно напомнит мне про плохого солдата, у которого нет мечты стать генералом, плевать. До этого просто нужно дойти. Поплавать в чистых водах свободной профессии и уже потом, осмелев, нырнуть в мутное болото административной работы.

Зато какие, черт побери, открываются перед тобой возможности! Ты не просто жаждешь изменить мир, ты уже примерно знаешь, как это сделать. Вот потому-то я с легкостью предложил Зое поехать вместо себя на Калининскую АЭС — у меня самого полно других дел, а она пускай учится. Ведь мало уметь что-то делать круто, настоящий высший пилотаж — это передать знания другим. И еще суметь их организовать.

— А теперь, — когда я закончил распределять задания по журналистам, полностью закрыв номер, пришла пора объявлять новость, — с огромной гордостью сообщаю вам радостное известие. С января восемьдесят седьмого года наша редакция будет выпускать две газеты. Наши любимые «Андроповские известия» и, я уверен, не менее любимый «Вечерний Андроповск». Новое издание одобрено на высоком уровне, это уже реальность.

Секундная пауза — и тут же аплодисменты. Расчувствовавшийся Бульбаш, который и так был в курсе, проникся моментом и даже вскочил. Тем самым он породил цепную реакцию, и на весь кабинет загремели стулья. Потом, когда все успокоились, я продолжил.

— Поначалу будем готовить номера вместе, а потом будем расширяться…

— Простите, Евгений Семенович, а редактором новой газеты будете вы? — старушка Метелина, не раз уже подтвердившая поговорку про чертей в тихом омуте, снова нажала на спусковой крючок провокации.

— А это, Людмила Григорьевна, идет в моей речи следующим пунктом, — улыбнулся я, предчувствуя что-то нехорошее. — Редактором «Вечернего Андроповска» назначается Зоя Дмитриевна Шабанова. Как принято говорить в таких случаях, прошу любить и жаловать.

Коллеги снова захлопали, причем молодые журналисты особенно громко. Зоя