Обсерватор - Антон Витальевич Демченко

С вычурной отделкой и многочисленными узорами, покрывающими его корпус снизу доверху. Своими обводами этот корабль был похож на воспарившее в небеса ЛСП «Северный полюс»[1] из моего прежнего мира, если бы кто-то догадался перекрасить его из весёлого оранжевого в пафосные бело-золотые цвета Эрикса, не забыв украсить не менее пафосной псевдолепниной и огромными обзорными галереями.

Размерами, надо заметить, эта летающая неваляшка сильно не дотягивала до левиафанов Адмиралтейства, виденных мною у Эрикса, хотя тот же «Северный Полюс», окажись он рядом, оказался бы раза в два меньше, чем наш нынешний противник.

В борту корабля была пробита натуральная дыра, к которой сейчас и протянулся «мост» из обшивки Обсерватора, закрепившийся в этой дыре какими-то хищно-крючкастыми зацепами. Ну и в целом, зацепленное судно противника местами дымилось, местами зияло дырами — явно последствиями воздушного боя. Может быть, я и ошибаюсь, всё же увидеть, как выглядит сейчас обшивка Обсерватора, не могу, но… судя по виду противника, совсем маленький по сравнению с ним, но оказавшийся весьма зубастым и явно куда более шустрым Обсерватор при нужде мог бы спокойно ссадить в море этого «толстяка», но, видимо, капитану что-то понадобилось на борту этого толстяка. Или Адмиралтейству, но… всё равно капитану. Трофеи? Или… впрочем, пофиг. Всё это я увидел, краем глаза выглянув за полутораметровой высоты щит-переборку, отделявшую площадку, где суетилась Дельфина. Точнее, она-то как раз не суетилась: стояла, пригнувшись, с сосредоточенным лицом наблюдая за работой притащенного мною контейнера, который в этот момент вполне самостоятельно, можно сказать, автоматически раскладывался, превращая отделённую щитом площадку чуть ли не в походный госпиталь. Здесь уже разместились несколько парящих над полом лежанок, какие-то медицинские и диагностические приборы и… даже небольшой столик с химической посудой. В общем — оперативный лазарет, да и только. Серьёзно она здесь развернулась.

При этом, тот самый взгляд, брошенный мною в сторону абордажного рукава, показал, что захват подбитого «толстяка» находится в самом начале: несколько фигур «наших» в технологично-конкистадорской броне лихо палили в пролом обшивки вражеского судна, укрываясь за этакими небольшими щитами-перекрытиями, торчащими из моста. Ну и из пролома тоже палили, несомненно, подлые вражины и вообще — «не нашенские».

— Тони, говорила же, не высовывайся, — покачала головой медик, нахмуренная, но слегка улыбающаяся краем рта. — Понимаю, что интересно, но опаску нужно иметь! Сюда смотри.

С этими словами она протянула от своего жилета тонкий и гибкий щуп, выглянувший за укрытие, и в ту же секунду над лежанками сформировался небольшой голоэкран, отображающий вид на «великое противостояние».

Я, естественно, на картинку уставился, но был разочарован. Сколько ни вглядывался я это лайф-шоу, картинка на экране практически не менялась. То есть наши — постреливали, перекатываясь от одного щита к другому. Не наши — тоже постреливали, а перекатывались или нет — не знаю. С нашего ракурса не видно. И продолжалось это не меньше пары минут, без какого-то вменяемого результата. Наши — стреляют, не наши — тоже. Позиции практически не меняются, а мы с Дельфиной, пригнувшись, торчим в нашем мед-закутке. Я чуть было вслух не поинтересовался — а зачем, собственно, вся эта движуха нужна? Или это такое развесёлое развлечение аэров, типа спорт? Смех смехом, но, судя по результативности наблюдаемого, было похоже на то. Понятно, что я не желал потерь экипажу Обсерватора, чтоб они, охреневая в атаке, гибли от огня противника. Но просто стрелять в дыру… И сколько и зачем? По ним тоже могут начать попадать, да и, думаю, вражины клювом щёлкать не станут. В том смысле, что «толстяк» явно получил повреждения и, судя по всему, обездвижен. Но его же гарантированно чинят, а зная, как скоро здесь приличный техник может восстановить даже убитый в хлам узел, сам был свидетелем работы Просперо, могу с уверенностью предсказать, что такие вот весёлые перекаты с пострелушками вполне могут закончиться улетающим вдаль противником. Судя по повреждениям — Обсерватор его потопит, но на кой рисковать-то с этим непонятным «абордажем», который без кавычек, честно говоря, и произносить-то не хочется. Ну не воспринимается мною всерьёз эта суета на мосту. Никак!

И тут из пролома вражеского корабля ударил толстый красно-оранжевый слепящий луч. Голограмма явно притушила его интенсивность, потому что отсветы от этого луча буквально ударили по глазам, отражаясь от гладкой стены Обсерватора в нашем закутке. Этот луч играючи, за несколько секунд, слизал перегородку-укрытие, за которой скрывался наш боец. Впрочем, тот с удивительной для такого тяжёлого доспеха скоростью и… какой-то, прямо-таки нечеловеческой грацией перекатился в сторону, ловко увернувшись от луча, вспоровшего не только его укрытие, но и оплавившего пол абордажного рукава. Мастерство боевых перекатов, ошарашено пошутил я, но не слишком весело: перегородки состояли из обшивки Обсерватора. И если это жуткое оружие разрушает их за какие-то доли секунды, то может быть…

Впрочем, додумать я не успел. Из пролома появился… огненный человек. Антропоморфная фигура, состоящая из слепящего пламени! Появилась и неторопливо двинулась вперёд по мостку. Что поражало ещё больше — наши не стреляли. Да и огонь из пролома, к удивлению, прекратился.

Я не успел даже сформулировать вопрос к Дельфине, явно понимавшей в происходящем куда больше моего, когда мимо нашего закутка, как всегда вальяжно, но быстро… да, как оно и умеет, прошествовало Его Высокомордие, капитан-владелец Обсерватора, конт Ласэрайо Фачилле. Насколько высокомордной на сей раз была физиономия капитана, я оценить не успел — мимо нас он, несмотря на видимость ленивой походки, просто промелькнул. Я бы сказал — пробежал, но при этом — прошествовал. Талант, чтоб его! При этом, был он не в броне, как следовало бы ожидать от идущего в бой воина, а в своём обычном вычурном мундире. Правда, перед ним по разным траекториям двигались блестящие серым металлом небольшие треугольные и выгнутые щиты. Очевидно — вариант защиты.

А противник не стрелял. Словно замер в ожидании. Огненный человек остановился на мосту в надменной позе. Это — аристо, маг огня, дошло до меня. И, очевидно, согласно каким-то традициям и прочим местным обычаям, бой подошёл к «аристократическому поединку». Как по мне — бред, учитывая, что небольшой Обсерватор фактически «сожрал» здоровенного противника без всяких выпендрёжных и пафосных дуэлей. Да и «абордаж» — бред. Но моего мнения почему-то никто не спрашивал. Демонстрируя недальновидность, ограниченность и прочие нехорошие качества. Эх…

Фачилле тем временем дотопал до середины моста и, остановившись, сделал в адрес огненного человека небрежный жест. Аристократ-противник ответил той же азбукой глухих, не удивлюсь, если с оттопыренным средним пальцем. Хотя голограмма таких деталей разглядеть