Дебиземия - Валерий Александрович Пушной

отрывать от земли и поднимать вверх, обнаруживая на поваленном дереве желтую крысу в драгоценном ожерелье. Катюха вдруг увидала выступивших из тумана воинов, вздрогнула, испугавшись. Доннаронда величественно успокоила:

– Не бойся, терра, это не дебиземцы, это мои крысы в их облике. Я узнала тебя. Скажи, сколько у Плукара осталось вояк?

Катюху напрягали крупные крысы, суматошно мотавшиеся из норы в нору и облепившие ветви деревьев над головой. Она не могла сосредоточиться, тело обдавало холодным ознобом, потому ответила не сразу, механически поправив короткую стрижку:

– Мы с подругой не считали, Примадонна, не до того было, но слышали, как Чобик, когда был жив, говорил о двухстах с лишним воинах. И еще он ожидал крыс-каннибалов, они на подходе и их не остановит туман.

Желтая крыса коснулась камня на ожерелье и превратилась в голую женщину. Спрыгнула с дерева и прошлась. Крысы под ногами забились в норы. Остановилась, сковала взглядом Катюху. Девушке – не двинуться, не повернуться, потом – невесомость, потом – липкий жар, затем – облегчение, и лишь после этого пришло понимание, что сообщение о крысах-каннибалах озаботило Доннаронду. Между тем голос Великой крысы не изменился:

– Этого следовало ожидать, – сказала она, с некоторой задумчивостью, – фэр Быхом всегда в свое зелье подмешивает яд. Ему нужно как можно больше крови крыс. Дебиземцы выигрывают, когда между собой грызутся крысы. Однако я не хочу проливать кровь крыс, какими бы они ни были: вольными либо каннибалами. Но и кровь дебиземцев мне больше не нужна. Такая бесконечная бойня губит всех без разбора. Надо остановить это.

– Ты знаешь, как? – спросил Малкин, заглядывая в ее серые глаза.

Ответ оказался непредсказуемым:

– Это знаешь ты, терр, вожак чужеземцев, – серьезно и величественно выдала Великая крыса.

– Я? – У Ваньки глаза полезли на лоб, он удивленно сгреб в кулак торчащие на затылке волосы и поперхнулся. – Ты ничего не путаешь, Примадонна? Я вообще-то не маг.

Великая крыса приподняла ладонь перед лицом Малкина, и он почувствовал, как онемел: зашевелил губами, но голос застрял в горле.

– Ты не маг, – подтвердила воительница, – но тебе помогают Великие маги Земли.

Малкин открыл рот, напрягся, покраснел, захрипел и наконец возмущенно с надрывом выпихнул из себя сгусток слов:

– Странно как-то они помогают! Так помогают, что мы никак не можем выкарабкаться из Дебиземии! Даже до преза Фарандуса добраться не получается, – перевел дыхание, вытер тыльной стороной ладони губы. – В своих дрязгах разбирайтесь сами! Я не знаю, как остановить вашу бойню!

Сашкина ладонь коснулась Ванькиного локтя, теплом успокаивая парня. Он осекся, прекратил спор с Великой воительницей, покраснел, стало стыдно, что неожиданно разошелся перед Доннарондой. Катюха переступила с ноги на ногу, глядя на Примадонну, негромко напомнила:

– Я должна вернуться с ответом. У них осталась Карюха. Надо ее вытащить оттуда.

Ванька нахмурился, складкой разделив брови. Он не верил, что Плукар сдержит слово. Все эти скитания по Дебиземии походили на скитания по тупикам. Ему в голову вдруг пришла новая мысль. Малкин качнулся к Доннаронде:

– Примадонна, я не знаю пределов твоей магии, но вижу, ты легко превращаешь крыс в подобие воинов-дебиземцев. Не могла бы ты превратить крысу в подобие Катюхи?

Доннаронда сообразила, зачем это понадобилось парню. Не отвечая на вопрос, взмахом руки приблизила к себе Крабиру. Одновременно коснулась одной рукой ее лба, а другой – крупного камня на ожерелье. И непревзойденная проныра превратилась в девушку.

Это произошло так быстро, что Малкин на мгновение опешил. Перед ним стоял двойник Катюхи. Точь-в-точь. А у самой Катюхи от изумления отвалилась нижняя челюсть. Хотела выразить восхищение Великой воительницей, но дыхание перехватило, и девушка лишь восторженно улыбалась, ничего не говоря.

Сашку также поразило сходство, впрочем, она не удивлялась.

Доннаронда повелительно приказала Крабире:

– Пойдешь к Плукару и скажешь, что я готова встретиться с ним на опушке леса, где он указал. Потребуешь, чтобы отпустил терру – заложницу. Скажешь, я выйду, когда отпустит ее. А дальше ты знаешь, что делать. Отправляйся.

Крабира в образе Катюхи поклонилась Великой крысе, голосом девушки произнесла:

– Я все исполню, Примадонна, как ты того желаешь, – шагнула в гущу деревьев и скрылась в тумане.

Доннаронда повернулась к Ваньке:

– Я выполнила твою просьбу, терр, подумай и ты над моей.

Крабира у кромки леса выглянула из-за дерева, осмотрела стан дебиземцев. Метрах в пяти от окаемки лениво мяли подошвами траву Керс, Нуфок, Суриан. Метрах в двадцати растянулись две цепи лучников, разомлевших от жаркого солнца, осоловелыми глазами они пялились на погруженные в дымку деревья. За ними три нестройные, толкущиеся на опушке колонны воинов, вялых и безразличных к призывам десятских сохранять строй. Дальше нервно нарезала круги вокруг развалившегося в траве Ойшаца Карюха. Еще дальше – Плукар в окружении нескольких воинов. А в конце – оседланные лошади. Крабира помедлила и вышла из-за дерева.

Лица Керса, Нуфока и Суриана вытянулись, как будто не поверили собственным глазам. Только что они спорили, вернется послашка или нет, и никто не желал ставить фарандоид за то, что та снова появится. С неохотой это сделал Суриан, лишь для того, чтобы спор не превратился в пустословие. И вдруг – вот она. Суриан, повеселев, забросил лук на плечо, удовлетворенно забулькал смехом, хлопнул по спине Нуфока:

– Гони фарандоид, Нуфок, волчий выродок! – И Керсу громче: – Давай, давай, Керс, раскошеливайся тоже, ублюдок!

Нуфок недовольно, растягивая движения, жадничая, явно не желая расставаться с фарандоидом, нехотя полез под кожу доспехов. Скрепя сердце, нащупал монету, зацепил пальцами и медленно потянул наружу. Затем с тоской сердито сунул ее в заскорузлую раскрытую широкую ладонь Сури-ана.

И Керс сожалел о проигрыше, но его сожаление было угрызением игрока, коему часто приходится проигрывать и отыгрываться. Жаль, конечно, быть в проигрыше, но ничего страшного, это не смертельно, придет пора – наверстаем, отыграем с лихвой. Наше от нас не уйдет. Подкинул монету в воздухе, поймал и бросил Суриану.

– Ты сегодня принесла мне удачу, послашка! – воскликнул Суриан, убирая монеты. – Топай сюда!

Крабира приблизилась, и Суриан изменился в лице:

– Фу, ты. Почему от тебя так сильно крысиной вонью прет? – кисло сморщился, отворачивая нос.

Крабира быстро нашлась, ответила с вызовом:

– А чем бы перло от тебя, если бы ты со мной побывал у крыс? Их там на каждого вашего воина по тысяче штук, а может, и больше, никто не считал.

– Ну да, – насторожился Суриан. – Как же эти отродья тебя не загрызли? Сожрать могли за милую душу. Хотя, если б задрали, я бы проиграл, а так мой кошель потяжелел на пару монет.