Книга пяти колец. Том 9 - Константин Александрович Зайцев

Искореженные колонны были обвиты черными шевелящимися лианами, что выглядели словно змеи в поисках добычи. Горделивые каменные стражи, когда-то охранявшие вход, стояли искалеченные: их лица были стерты временем и яростью, лишь пустые глазницы уставились в пустоту, как немой укор всем, кто сюда забредал.

Стоило мне пересечь сломанные врата духов на входе в храм, как я почувствовал легкое дуновение ветерка. Стояла полная тишина, каждый шаг отзывался глухим эхом, будто храм слушал меня — и ждал.

Я смотрел на развалины храма и видел, что единственная статуя оставшаяся невредимой была статуей Справедливого судьи. Губы искривились в усмешке. Кто бы сомневался, хозяин этого места показывает, что даже в этой дыре его власть велика.

Четыре шага вперед, что символизируют смерть. Первый поклон Великому Небу, что вершит судьбы всего сущего. Второй — Земле, из которой мы вышли, и в которую вернемся. Третий — Владыке этого места. И последний самому себе, за свободу воли и ответственность за свои поступки.

И тогда он появился. Темнота в углу сгустилась, стала осязаемой почти как дым.

Фигура в потрепанных серых одеждах монаха. С головой плотно обмотанной бинтами, что скрывали его лицо. И два кровавых подтека на бинтах, вместо глаз.

Он не шевелился, но я чувствовал: он видел меня лучше, чем кто бы то ни было. Не глазами. Душой.

Когда я приблизился, он склонил голову набок, словно оценивая.

— Ты ищешь Справедливого Судью? — его голос звучал как сотни шепотков слитых воедино.

— Да. — Кивнул я отвечая. Не было смысла скрывать мои намерения. Я ощущал, что здесь, под взглядом главного Распорядителя Ада, врать было плохой идеей.

— Тебе нужна помощь в поисках стражей? — Я вновь кивнул и почувствовал, что под этими бинтами его рот скривился в усмешке.

— Кто ты задающий вопросы?

— Нет разницы кто я. Зови меня Безглазым Монахом. Глаза лгут и я их вырвал, чтобы увидеть истинный путь. Единственный шанс пройти дальше по этому пути — узреть.

— И что же я должен узреть?

— Не важно что. Важно как. — Он произнес это будто какую-то великую истину.

— И как же?

— Ты должен научиться смотреть своей душой. Здесь, — продолжил он, медленно вытягивая руку, — ложь сидит в каждом взгляде. В каждом отражении. В каждом шаге. Глаза ведут в пропасть. Не сумеешь увидеть и ты вечно будешь блуждать в темноте своей гордыни.

Я был уверен, что только что его руки были пусты. Но вот на его ладони оказался оторванный кусок погребального савана, испачканной землей и кровью.

— Если хочешь пройти, ты должен отказаться от них. Отдать мне свое зрение. Добровольно.

Меня откровенно напрягала вся эта ситуация, но интуиция твердила, что мне стоит послушать это существо. Я медленно протянул руку и взял ткань.

Она была на удивление тяжелой, словно была сделана из золота или же она хранила груз страхов, тех кто когда-то пытался ее надеть.

Я завязал глаза. И мир исчез.

Я услышал дыхание монаха — едва уловимое, почти неосязаемое.

— Теперь иди, — прошептал он. — Найди свой путь в темноте. И докажи, что достоин.

Тьма сжалась вокруг меня, густая, как смола.

Я стоял с завязанными глазами, чувствуя, как весь мир сливается в один неосязаемый гул. Не было ни верха, ни низа. Ни стен, ни пола. Только я и тяжелые удары моего сердца, бьющие как набат.

Мир наполнился мириадами звуков — храм ожил. И теперь только от меня зависит смогу ли я пройти это испытание.

Первый шаг. Осторожный, выверенный. Камень под ногами был шершавым, покрытым трещинами. Я задержал дыхание и прислушался. Где-то справа — легкий хруст, будто сломали сухую ветку. Слева — дыхание. Тяжелое, неторопливое дыхание большого зверя. А потом я осознал слова монаха. Все это иллюзия и ложь и лишь заглянув внутрь себя я найду правильный путь.

Стоило мне это понять, как все вокруг заполнилось мириадами шепотков: «Остановись…». «Сними повязку…». «Ты не найдешь выхода…»

Это не были слова. Это были мысли и ощущения, которые кто-то пытался мне навязать.

Ступенька.

Я почти не почувствовал ее. Почти споткнулся, но вовремя сгруппировался и глубоко вздохнув расслабился вспоминая чему меня учил Сого Кван. Как он заставил меня сражаться на столбах против трех гвардейцев. И все это с завязанными глазами.

Все в мире пронизывает энергия. Нужно лишь ее почувствовать. Сделать ее своей путевой нитью.

Я шагнул выше. И еще. Прыжок через пропасть и тут же подпрыгнуть пропуская палку бьющую по ногам.

Я не видел и я видел. Меня вела моя путеводная нить и окружающие голоса стали лишь гулом.

Разбег. Прыжок и тут же резкий уход вправо. Перекатиться и я вновь на ногах. Где-то вдалеке раздался скрежет, словно когти скребли по камню. Я рассмеялся над такой глупой проверкой. Тот кто действует разумом поверил бы. Но у меня был свой путь.

На каждый мой шаг храм отвечал изменениями. Пол трещал, колонны стонали, воздух сгущался в гулкую вату. Но я держал направление, держался за тонкую, едва уловимую нить, что тянулась от сердца к цели.

Сколько времени прошло — не знаю. Может, мгновения. Может, вечность.

И вдруг я почувствовал: земля под ногами изменилась. Стала ровной, холодной, твердой.

Воздух вокруг очистился. Больше не было шорохов, шепотов, тяжести. Я достиг цели.

Я вновь стоял перед очами Справедливого Судьи. Четыре шага вперед, четыре поклона и повязка сама сползла с моих глаз.

Ко мне пришло осознание. Если ты чувствуешь свой путь, то никто не сможет тебя остановить. Верь в себя, отринь заблуждения и ты сумеешь преодолеть все.

От этого понимания на душе намного легче. Теперь я точно знал — я смогу. Спасибо тебе великий. Я вновь поклонился статуи судьи. Стоило мне разогнуться, как я увидел, что рядом с ногами статуи теперь виднелась дверь.

На ней был вырезан символ Справедливого Судьи: весы, на которых одна чаша всегда перевешивает другую — потому что абсолютного равновесия нет ни в чьей душе.

За моей спиной послышался шорох. Я обернулся и увидел Безглазого Монаха, который стоял в нескольких шагах, склонив голову в поклоне.

— Ты научился видеть сердцем, — прошептал он. — И потому достоин идти дальше. Справедливый Судья ждет все души, но лишь от души зависит сумеет ли она пройти все круги ада голодных духов. — Сказав это, он исчез, растворяясь в темноте храмового комплекса.

А я толкнул дверь и шагнул вперед