Перелетная птица-3 - Сергей Юрьевич Ежов

— Тысячу извинений, Агата Юрьевна, Александр Вениаминович, но у капитана кроме немногих привилегий имеется масса обязанностей. Теперь мне следует идти на мостик, чтобы руководить отправлением.

— Да-да, Дмитрий Сергеевич! А мы с огромным интересом понаблюдаем этот процесс отсюда. С палубы открывается воистину завораживающий вид! — ответила Агата.

Сквозь панорамные окна было прекрасно видно, как работает швартовочная команда на причальной мачте и в дирижабле. Профессионалы! Без рывков и толчков, несмотря на свежий порывистый ветер, громадный корабль двинулся на юг, одновременно набирая скорость и высоту. Жужжали все шесть винтов, а вот двигателей почти не было слышно — на них стоят отличные глушители. Внизу проплывал великолепный Санкт-Петербург, и с высоты были прекрасно видны улицы, парки и строения безупречной красоты.

— Алекс, почему мы до сих пор не летали на дирижабле? — повернулась Агата к мужу.

— Потому что нам предстоит узнать и опробовать ещё очень и очень многое, моя хорошая. Мы с тобой ещё не были на подводной лодке, не умывались из водопада Анхель. Мы не стояли на вершине высочайшей в мире вершины. Повторю, нам с тобой, моя хорошая, предстоит немало свершений. Ты ведь не откажешься поучаствовать на пару со мной в разных увлекательных приключениях?

— Не откажусь, милый Алекс. — прижимаясь в Александру прошептала Агата — Ни за что не откажусь.

Большую часть полётного времени Александр провёл в музыкальной гостиной, откуда открывался изумительный вид на прилегающее наземное пространство. В один прекрасный момент в гостиную вошел капитан и объявил:

— Господа и дамы, через несколько минут мы достигнем города Обоянь, которая расположена на берегу реки Псёл, в честь которой назван наш дирижабль.

Пассажиры встретили заявление капитана аплодисментами.

Причальная мачта в Кисловодске оказалась точной копией Петербуржской — на это Агата обратила внимание, а потом сама же подвела под наблюдение теоретическую базу:

— Я уверена, что аэродромное оборудование в России и Германии унифицировано, и это правильно. Куда бы ни прилетели самолёты и дирижабли, их должны встретить знакомые устройства.

Провожать их вышла вся команда дирижабля, что было приятно, а вот встречающих на взлётном поле могло быть и поменьше. Встречать знаменитых путешественников, героев войны, а заодно и спасителей императора явилось всё местное начальство, купца и промышленники вместе со своими семьями, так что получилось не менее трёхсот-четырёхсот человек.

Гостям вручили традиционные хлеб-соль, надавали кучу разных подарков, так что в машине почти не осталось свободного места. Но, благодарение высшим силам в лице жандармов и военной контрразведки, больше им, за весь месяц отдыха и лечения, никто не докучал.

Но всё кончается, подошло к концу и санаторное затворничество Александра. Как-то утром, когда солнце не заглянуло в его палату, в дверь спальни постучал дежурный врач.

— Мы не спим, входите! — отозвался Александр.

— Александр Вениаминович, вынужден вас огорчить. — поздоровавшись сказал почтенный эскулап — Но внизу вас дожидается генерал Василий Иосифович Гурко. Я бы мог послать за вами санитарку или горничную, но боюсь, излишне активный военачальник заберёт вас даже без завтрака, не то, что без врачебного инструктажа.

— Да, я знакома с Василием Иосифовичем, он способен на такую эскападу. — засмеялась Агата — но что вы хотите сказать, Иван Иванович?

— Я принёс вам назначения на ближайший месяц. Благоволите соблюдать их с тем же тщанием, что выполняли здесь.

Врач положил на стол две тетрадки и вышел.

— Ничего не поделаешь, придётся собираться и мчаться в неизвестность. — сказал Александр и пошел в санузел.

Генерал сидел за столиком под шатровым навесом, недалеко от входа в корпус. Он читал газету, на столе перед ним стояли стакан в подстаканнике и тарелка с птифурами.

— Александр Вениаминович! — живо отреагировал он, едва Александр показался в дверях — Скоро же вы! Я ожидал вас не ранее чем через час. Присаживайтесь, у нас будет важный и секретный разговор.

— Секретный? — удивился Александр — Буквально на всеобщем обозрении?

— Это только кажется что мы открыты взору и ушам досужей публики. — усмехнулся Гурко — От взглядов сверху нас прикрывает навес, со стороны корпуса кустарник, а по дороге к нам никого не пропустят мои порученцы.

— Очень разумно. — согласился Александр — А со стороны будет казаться, что мы тут просто болтаем о пустяках.

— Зайду, как говорится, с козырей. У меня при себе именной указ его императорского величества о вашем откомандировании в моё распоряжение. Ознакомитесь позже. Вы человек прямой, поэтому изложу всё прямо и решительно. Итак, англичане сделали решительный и довольно неожиданный шаг. Мы ожидали, что они начнут кампанию с наступления вдоль КВЖД и строили свою стратегию исходя их этого, но островитяне не стали нам подыгрывать. Они поступили проще: накопили силы в Шанхае и Вэйхайвэе, и оттуда ударили по Порт-Артуру. Как выяснилось, японцы не учли наш горький опыт, и тоже проморгали Дальний. В общем, Порт-Артур снова в осаде.

— Нападение было столь неожиданным?

— В какой-то мере. Войны англичане не объявляли, но накопление войск невозможно скрыть. Не станем разбираться, кто виноват, нам важно решить что делать.

— Правильно. — с самым серьёзным видом кивнул Александр — Принцип квантовой неопределенности Чернышевского-Герцена гласит: одновременно можно точно знать лишь одно: либо кто виноват, либо что делать.

— Как вы сказали, принцип квантовой неопределенности? — расхохотался генерал — Запомню и обязательно блесну при подходящем случае. Но продолжу: наша гражданская администрация под руководством Николая Львовича Гондатти проявила себя с самой лучшей стороны, а вот военные, включая и моряков, простите за физиологизм, опять жидко-прежидко обгадились. Утешает лишь то, что англичане действуют неторопливо, да и наши японские союзники проявили себя не лучше нас. Там, на дальнем Востоке назревает серьёзнейший кризис, и расхлёбывать его придётся нам с вами.

— Вот уж не было печали! Василий Иосифович, у вас хотя бы есть штаб? — с надеждой спросил Александр.

— Не заставляйте меня ругаться, Александр Вениаминович. Нет у меня ничего. Я дал главковерху список нужных мне генералов и офицеров, и первым в этом списке внесены вы. Кстати именно поэтому я здесь лично. Вас хотят привлечь под свои знамёна ещё трое командующих.

— Экий я, как выяснилось, ценный. Ну, хорошо, что у нас со средствами связи?

— Здесь всё относительно недурно. На дальнем Востоке имеется полсотни радиостанций, не считая флотских, а кроме того мобилизованные дирижабли в самое короткое время