Милан. Том 2 (СИ) - Arladaar

Рядом с входом в спортивный центр находилась красивая стеклянная дверь, через которую видно красивые столы и сидящих за ними людей. У двери зелёные буквы на золотистой вывеске: «Фитобар. Кислородные коктейли. Биопродукты от производителя». Смелая толкнула дверь и пропустила подружку вперёд.

Люда вошла внутрь и с любопытством огляделась. Обстановка здесь была суперсовременная, такая, словно они с Сашкой попали на космический корабль. На полу, отделанном красивой серой плиткой, стояли стеклянные столики причудливой формы, вокруг которых расставлены не стулья, а удобные полукруглые диваны, обшитые серой кожей, на которые можно было удобно откинуться. На стенах, выполненных в спокойных серо-зелёных цветах, нанесены абстрактные разноцветные линии, складывающиеся в интересные узоры.

Можно было сказать одно — ни одного пьяного человека здесь не было. Люди сидели чинно-благородно, пили чай из фарфоровых чашек и напитки из высоких бокалов, а кое-кто ел мороженое из стеклянных розеток. В помещении приятно пахло душистыми травами, и стоял такой необычный аромат, которого Люда никогда не ощущала ранее.

На витрине в ряд стояли штук десять прозрачных чайников-заварников с чаем разных цветов. Люда с удивлением стала рассматривать необычную конструкцию чайников. Такой она ещё сроду не видела. Анна Александровна предпочитала кофе и чай из кофемашины, и как здесь заваривают обычный чай, Люда просто не знала. Оказалось, очень симпатично! Внутри стеклянного чайника металлическое ситечко, в котором настаивается чай, при этом он не попадает в сам напиток. Умно придумано! Арина помнила домашний чай из фарфорового заварника, от которого чаинки замучаешься выплёвывать, если забудешь налить чай через ситечко.

Перед чудо-чайниками стояли таблички «Чай с облепихой», «Чай с брусникой», «Иван-чай целебный», «Мята и лайм», «Смородина и малина», «Ростки овса» и прочие причудливые и не очень названия. На прейскуранте рядом с кассой написано много чего: кислородные коктейли-смузи, биомороженое, био-сок натуральный, кислородные и протеиновые коктейли. Цены, насколько Люда видела, довольно сильно кусались. Обычная чашка чая стоила 250 рублей! И это было самое дешёвое, что здесь было!

— А что такое кислородный коктейль? — смущённо спросила Люда. — Попробовать бы…

— Ты совсем уже??? — недоумённо спросила Смелая. — А если по допингу не пройдёт? Не-не, нафиг-нафиг. Я тут только мороженое беру и чай. Сейчас себе мяту и лайм возьму с мёдом, и мороженое с абрикосовым сиропом.

Конечно, это была не еда для усталых спортсменок, но всё равно хоть что-то…

К сожалению, Люда опять не могла выбрать, что именно ей хочется. Хотелось просто есть и пить, а что именно — она не знала. Не избалованная в СССР 1986 года кулинарными изысками, она никогда не видела подобных блюд, напитков и не могла сказать, какой из них лучше, а какой хуже. Поэтому, последовав примеру Смелой, заказала точно такие же чай с мятой и лаймом, и мороженое с абрикосовым сиропом.

— Ты раньше брала другое, — заметила Сашка. — Ладно, пошли, там у окна свободный столик.

Люда попробовала мороженое, и не могла понять, что значит приставка «bio»: на вкус это мороженое было точно такое же, какое они с девчонками из их группы иногда покупали в детском кафе в центре Екатинска.

— Что значит «биомороженое»? — с любопытством спросила Людмила. — Звучит как-то стрёмно и угрожающе. Как биологическое оружие.

— Это значит, оно сделано из натуральных компонентов, полностью из натуральных продуктов, из какого-нибудь крутого фермерского хозяйства, — важно отметила Смелая. — В нём гарантируется это точно. Все люди, которые ходят сюда, в этом уверены!

— А разве бывают какие-то ненатуральные компоненты? — с большим удивлением спросила Люда. — Из чего ещё можно сделать мороженое? Молоко, сироп, масло…

— Я точно не знаю… — неуверенно сказала Сашка. — Но есть какие-то материалы, из-за которых продукты становятся невкусными и очень дешёвыми. Это продукты для бедных, точнее, для неимущих. Такие есть не рекомендуется.

— А разве здесь есть бедные? — с удивлением спросила Люда. — Я ещё ни одного не видела. Наоборот. Только много машин и хорошо одетых людей с телефонами.

— Несмотря на то, что ты повредилась головой, — ответила Сашка, иронично посмотрев на Людмилу. — Я всё-таки не могу поверить, что настолько сильно. Слушай, может, ты инопланетянка?

— Я сама уже не знаю, — неуверенно сказала Люда. — Я живу как будто во сне. Так, словно попала в какую-то непонятную реальность или фантастический фильм. Ты можешь себе это представить?

— Могу, — ответила Сашка. — Мы все так живём. Мы все дураки. Потому что, если бы мы были умными, мы бы не занимались тем, чем мы занимаемся. Ладно. Хватит философствовать. Сейчас посидим немного, переведём дух, и сходим на скалодром. Если хочешь полазить, полазай, мне не хочется. В другой раз.

…Оказалось, скалодром — это место, где люди учатся скалолазанию! На специальных стенах!

После того как подружки немного перекусили, как и хотели, направились туда. Помещение скалодрома было громадным, высотой не менее пятиэтажного дома, и по периметру примерно таким же. Вместо стен на нём были сделаны ломаные грани, изображающие разные поверхности скал. На гранях прибиты выступы различного размера и цвета, которые должны имитировать настоящие камни и трещины. Сверху часто свисают страховочные верёвки. Люди надевали поддерживающие пояса и специальные ремни, идущие через плечи и между ног, карабином цеплялись к верёвкам и лезли, цепляясь за выступы руками и ногами.

Поднимались на самый верх, а потом спускались. Спорт выглядел довольно опасным, и Люда поверить не могла, что Арина Стольникова при всех её планах на жизнь и достижениях могла этим заниматься. Зачем? На это у Люды ответа не было. Сама она никогда бы не полезла на верхотуру — не видела в этом смысла.

— Ну что, полезешь? — спросила Сашка. — Смотри, тут, справа, кажется, сделали по-другому, вот ту стенку поменяли, сделали более крутую, и нависающий выступ пристроили. Теперь там подниматься намного труднее. Я бы попробовала, но мне уже неохота. Ну, если больше ничего, значит, по домам? Или за наушниками с кошачьими ушами?

Смелова посмотрела на Люду в ожидании её реакции.

— По домам, — ответила Люда. — Мне уже ничего не хочется. Знаешь…

Люда молчала, потом, обняв подругу, продолжила:

— Я очень благодарна тебе за всё. Удачных выходных, Сашка…

… Это было первое воскресенье в этом мире, и Людмиле было интересно, как оно пройдёт. В своём времени оно проходило довольно однообразно — с утра поездка с мамой в город, долгие изнурительные походы по магазинам и стояния в очередях. Потом приезжали в Рабочий посёлок, как ишаки, нагруженные сумками, кое-как дотаскивались до дома и до квартиры, прибрав купленные продукты и вещи на место, бухались на диван и сидели минут по десять-пятнадцать, абсолютно без сил.

Переведя дух, убирались и стирались. Потом готовили обед, хотя по времени это был уже ужин. Причём большая кастрюля еды готовилась сразу на несколько дней — времени, каждый день стоять после работы у плиты, у мамы не было, да и у Люды тоже. Потом приходилось делать домашку на понедельник. Вечером шла на улицу, погулять с друзьями, но только до 21 часа, дольше не разрешала гулять мама. Потом можно было посмотреть какой-нибудь интересный фильм по телевизору, если он был. А если не было, то почитать пару часов какую-нибудь интересную книгу, одновременно включив магнитофон. Вот и все выходные. Вроде они и есть, но в то же время их и нет.

Анна Александровна проводила своё воскресенье точно так же — покупка продуктов, стирка и готовка. Только были кое-какие нюансы…

Когда Люда утром вошла на кухню, мама сидела за столом и пила кофе, качая ногой с повисшим на пальце тапком, и смотрела в телефон. Аппетитно пахло ванильными сырниками, стопка которых дымилась на тарелке.