Железный гром 2 (СИ) - Янов Алексей Леонидович

А ведь мы этот вопрос обсуждали на военном совете, а именно, что конкретно предпримем в случае подхода и вступления в бой галиндских резервов. На этом же совещании я и предложил свою идею встретить неприятеля «стеной» щитов, выставив в передний ряд всех оставшихся и не задействованных в штурме «града» воинов имеющих с собой хоть какие-нибудь щиты. И при этом, ни в коем случае не переходить в атаку первыми, дав возможность максимально по времени отработать моим арбалетам и лучникам. Но весь наш план, с первых же минут, полетел «коту под хвост». Все происходило с точностью до наоборот.

На виду городских стен разразилась кровавая рукопашная сеча. Посмотреть на вспыхнувшую битву со стороны, к сожалению или к счастью, мне было не суждено, поскольку я сразу же оказался в самом ее эпицентре. В ушах стоял невообразимый гвалт, шум от ударов, дикий крик, а меня уже привычно накрывало то необычное чувство, впервые которое я испытал еще пару лет назад, когда убивал своего первого врага.

Наперевес с копьями наш десяток ринулся вперед, присоединившись к остальным. Когда прикончил первого галинда чуть было сам не получил копьем в бок, лишь чудом успел увернуться и в ответ попасть своему визави копьем в живот. Не успев перерезать горло подранку, как на меня набросился здоровенный мужик с секирой. Его боевой топор был настолько тяжел, что делал из моего противника сильного, но крайне неловкого увальня. Удар замахнувшимся топором из-за его инерции остановить мышцами руки было невозможно, чем я и воспользовался, увернувшись от удара и встречным движением проткнув галинда.

— Див! Сзади, справа! — резанул слух чей-то окрик. Не раздумывая ни секунды, я тут же крутанулся, разрывая дистанцию и уходя чуть в бок, при этом одновременно нанося удар по еще даже невидимому противнику. И сделал я это чертовски вовремя! Меч рубанул по занесенной руке с ножом. Парень, примерно мой ровесник, только было раззявил рот в крике от нестерпимой боли, как тут же в нем и захлебнулся, а из его живота вынырнул окровавленный наконечник меча.

— Сзади! — рыкнул мне Данша, с которым мы только что на двоих прикончили парня.

В этот раз развернуться и изготовиться я не успел. Отпрыгивая назад и разворачиваясь в прыжке меня сбили как муху ударом копья. По счастью этот удар мне пришелся в грудь защищенную железными пластинами. Поэтому я заполучил лишь ушиб, да на пару секунд раскинулся на земле. В это время здоровый как медведь Данша умудрился перехватить одной рукой галиндское копье, а второй рукой, в которой он сжимал рукоять меча заехать им как кастетом галинду в лоб. Уже поднявшись и стоя на ногах, я услышал как в голове галинда что-то треснуло и он ничком повалился наземь.

Не успел я перевести взгляд с завалившегося галинда, как рядом со мной проскочил Тороп, еще секунда и я вижу как он резко согнулся, а над его спиной пролетает дротик и с металлическим звоном отскакивает от доспеха Данши, хотя и сбивает его с ног. К Данше, предвкушая скорую вражью смерть, бросается только что сражавшийся с ним галинд, но тут уж я не сплоховал, метнув в спину галинда свой кинжал. Галинд в недоумении остановился, заваливаясь на колени и поворачивая ко мне свою голову. И только мы с ним встретились взглядом, как его череп ударом меча успевшего придти в себя Данши, раскололся на две части.

Вскоре Гремислав выслал нам подкрепление из все еще штурмуемого, но уже обреченного града. И теснимые нашими воинами, несущие огромные потери галинды дрогнули, обратившись в повальное бегство, оставив на поле битвы больше трех сотен скрюченных тел. Наши потери в плохо экипированных и в скудно вооруженных родовых войсках тоже были немаленькие, полегло более двух сотен наших воинов.

Без сил повалился на траву, устремив взгляд в подернутое облаками небо. Рядом со мной расположились в сидячем или в лежачем положении и другие соучастники только что отгремевшего боя местного значения. Поддоспешник был мокрый от пота и теперь проникающий под железные пластины легкий ветерок приятно холодил разгоряченную спину, ее натруженные мышцы. Пытаясь избавиться от запаха крови, въевшегося казалось бы в одежду и во все тело — в нос, в волосы, в кожу, в легкие, я глубоко и часто дышал и не мог надышаться, словно какой-нибудь астматик.

Ведущиеся вблизи полуприглушенные разговоры не мешали мне рассуждать о дне сегодняшнем. Уверен, если бы мы действовали от обороны, строго придерживаясь заранее выработанных планов, то наверняка обошлись бы куда меньшими потерями. Но я понимал, что здесь одних лишь слов мало, чтобы успешно применять новую тактику нужны, по крайней мере, хоть какие-то тренировки, учения. А так, при виде противника все ранее полученные наставления мигом выветриваются из голов наших диких и необузданных бойцов, и они бездумно бросаются на противника, словно быки на красные тряпки.

Еле передвигая ногами добрался до обозного лагеря где вначале вволю напился, а потом занялся постирушками у ручья, пытаясь отмыться от крови и грязи. Трофеи во взятом городе меня сейчас совсем не интересовали, уж больно сложным и в физическом и в моральном плане выдался прошедший бой.

Так, повторно взяв «на копье» восстановленные галиндские селения, рать Гремислава устремилась дальше, продвигаясь к самому сердцу галиндских земель, в сторону ее столицы и крупных «градов» разбросанных в среднем течении на берегах реки Неман или Нямунас по галиндски.

Через три дня пути наше воинство наконец-то вывалилось из леса. Начинались засеянные поля, а где-то совсем рядом стоял и галиндский «град» — по-настоящему одна из достойнейших целей в этом походе. Здесь, у кромки леса, Гремиславом решено было разбить лагерь, хоть как-то его укрепив подручными средствами — ветками и стволами деревьев. Переночевать здесь, а на утро, оставив в лагере все свои лишние вещи и припасы, двинуться на галиндское городище. Этим поручением вождя все тут же и занялись, за исключением десятка разведчиков, осторожно двинувшихся дальше на предмет обследования близлежащей местности.

Солнечные блики утреннего солнца играли на обнаженном оружии и доспехах. Собранные вместе воины со всей драговитской земли, крепко сжимая в руках щиты, древка копий, черенки топоров и рукояти мечей, двинулись на галиндов, запершихся в граде.

Я шел со своей командой во второй линии, следом за Гремиславом, облаченным в римский шлем, при этом наблюдая, как на его татуированных руках напряглись мышцы и вздулись вены, вздымая вверх меч и совершая им круговые движения — то был заранее условленный сигнал для меня, приказывающий немедля начинать обстрел защищающей поселение стены.

Пока мы готовили крепостные арбалеты, первая линия воинов быстро перед нами расступилась, и далее последовали залпы, а вслед за ними и языки «греческого огня» запламенели на частоколе, тут же затрещавшем и задымившим. Для моей «адской смеси» подобные этому укрепления являлись детской задачкой.

Не прошло и часа с того момента как мы обстреляли «зажигалками» частокол, как привлеченные обещанием богатой добычи драговитские воины шумной, бурлящей рекой ринулись в образовавшейся проем в прогоревшем заборе.

Сразу за прогоревшим проломом увидел полтора десятка лежащих на земле защитников посмертно скрюченных в разных позах. Один еще подавал признаки жизни и его заколол пробегавший рядом драговит. Впрочем, скорость продвижения вперед пришлось экстренно сбрасывать. Главная улица селения оказалась забита драговитскими воинами вступившими в бой с остающимися в живых защитниками града, перемазанных в грязи, копоти и крови.

Последней было особенно много. Пока мы наверстывали наши уже вступившие в бой войска, то смогли увидеть много интересных, скажем так, зарисовок из батальных сцен. Вот занесенная для удара рука галинда с зажатой в ней дубьем отсекается драговитским клинком, да с такой инерцией все это произошло, что отрубленная рука вместе с дубинкой отлетела на несколько метров, ударившись в голову одному из наших воинов находящегося в ряду этак в четвертом-пятом. Боец не видя заранее подобного рода НЛО получил удар дубинкой от галинда с того света и тут же без сознания рухнул наземь. Ну а про летающие подобно мячам головы, весело кувыркающиеся в воздухе и говорить не стоит, случается это сплошь да рядом. И все эти барражирующие над полем брани части вражеских тел стали возможны исключительно лишь после массового оснащения луговского войска мечами. Раньше, с дубьем, копьями да топорами подобного рода шоу закатывать не получалось, как максимум это устраивать хлестащие из тел кровавые фонтаны. Сейчас же, по словам бывалых воинов, убивать стало получаться заметно веселее и разнообразней.