Картограф (СИ) - Москаленко Юрий Мюн

Пытаясь догнать Лёху, я чуток срезал – пошёл не поперёк леска, как он, а слегка наискосок. Тут-то все странности и начались. Сначала я споткнулся. Не просто споткнулся, а самым натуральным образам грохнулся мордой лица в грязь. Пока отчистился, пока посмотрел, обо что запнулся… Опаньки! Вот, зуб даю, не было тут этого бревна. Я бы заметил. А оно есть. И, походу, лежит здесь не первый год.

Странно, по-моему, вот эти кусты как-то меньше были раньше… Или показалось?

Да показалось, показалось. Не могли же они прямо взять так и вырасти? Хотя, какая разница, что там за кусты. Мне тут идти-то осталось метров семь-восемь, вон уже поле видно. Сейчас-сейчас… Блин! Какая трава высокая в этом перелеске.

Вышел я в поле и причумел. Я не увидел никакого обещанного Лёхой оборонительного вала. Ни фортификационных пригорков, ни оборонительных бугорков, ни чего такого здесь не было. Но это бы ещё ничего – самого Лёху я тоже не увидел. То, что Лёхи не было – это тоже только на полбеды и потянет, хотя, плохо, конечно, но вот присутствие тут странной компании мужичков с лошадьми и телегами озадачивало всерьёз.

Сразу же бросилась в глаза странная одежда на людях – вся какая-то под старину. Домотканые штаны нелепого фасона, косоворотки навыпуск подпоясаны у кого тряпочными кушаками, у кого и вовсе верёвкой… Трое обуты хоть и в плохинькие, но сапоги, а остальные вообще в лаплях.

А ещё при них находолись четыре повозки. И это при том, что лошади были запряжены в самые натуральные телеги. Не в такие, которые нет-нет да и встречаются в наших деревнях, а в реальные телеги с деревянными колёсами.

Не понял! Это что за флэшмоб такой?

Всё выглядело безумно натурально и очень реалистично, словно какие-то декорации. Тут кино снимают что ли? Вот это совсем уж некстати. И они нам помешают, и мы им. Я огляделся в поисках съёмочной группы, но нигде никого не увидел.

Хрен бы чай с ними, но где Лёха?

Мужики тем временем плюнули на съемки, и всё своё внимание сосредоточили на моей персоне. Я решил, не затягивая знакомство надолго, спросить про Лёху и уже уйти подальше. Поскольку абсолютно все актрёры выглядели совершенно по-крестьянски, я и обратился к ним соответственно:

– Селяне, а не подскажите, куда мужик в камуфляже пошёл?

– Ась? – переспросил персонаж в сапогах и окладистой бороде.

Я перехватил Лёхин рюкзак другой рукой и, поправляя лямку своего, переспросил более простыми словами:

– Ну, мужик, пятнистый такой, куда он пошёл? Влево? Вправо? У него ещё приблуда такая, на глушак похожа.

– Дык, эта… - протянул старовер. – Кажись, туды. – И показал куда-то себе за спину.

Глянув в указанном направлении, я на секунду увидел небо в алмазах, а потом тьма поглотила мир.

Глава 4

Быстро или нет, но я таки пришёл в себя. Тупая боль в затылке ясно давала понять, каким именно способом реальность мне поставили на паузу, а связанные руки и ноги позволяли примерно предположить зачем.

Даже не открывая глаз, я сообразил, что меня куда-то везут, и, судя по уровню комфорта, мог бы поклясться, что на телеге. Для дальнейшего анализа ситуации необходим был визуальный осмотр. Медленно-медленно, чтобы не привлекать лишнего внимания, я приоткрыл глаза.

Как ни странно, но никто за мной не следил. Всё моё сопровождение составляли возница и ещё какой-то человек рядом с ним. Неспешно переговариваясь, они сидели на облучке. Или как там называется место, на котором обычно сидят водитель кобылы и его штурман? Да пофиг! Сидели они ко мне спиной, а меня, не особо аккуратно брошенного на дно телеги, почему-то никто не контролировал. Рискну предположить, что это из-за верёвок на руках и ногах.

Стараясь издавать поменьше шума, я посмотрел назад, в смысле, походу движения назад. За нами двигалась другая телега. Помнится, изначально я их четыре штуки насчитал, сейчас же всё могло измениться: и добавиться новые могли, и из этих какая-то отстать, или свернуть.

Ну, что же, любой ОСВОДовец вам скажет, что спасение утопающих – это проблема самих утопающих. Именно поэтому, и от греха подальше, опять же, на помощь призывать никого не стал. Хочешь сделать хорошо – делай всё сам! И я начал процесс возвращения себе свободы действий.

Те, которые меня её – свободы – лишили, наверняка считали, что связали меня на совесть. Возможно, с другими, да тем же Лёхой, и проканало бы… Сто-о-оп! Так, может я потому его и не увидел нигде, что он сейчас в другой такой же телеге вот так же как я путешествует? А это мы сейчас проверим! Не совсем сейчас, конечно, сначала развяжусь.

Вы, должно быть, решили, раз я прапорщик, так у меня пузо до колен? А поскольку ещё и старший, так аж до пола свисает? Нет, господа! В армии прапорщики не только для того, чтобы ничего лишнего на складах не валялось. Есть и такие, которые взводами командуют, гайки в рембоксах крутят, за разными пультами сидят, ну, или какими другими полезными делами заняты. И вообще, из кого, по-вашему, контрактники состоят? Из полковников что ли?

Так вот, я восемь лет тушёнку жрал не на продовольственном складе, а в лесах и горах таких мест, про которые вам и знать не положено. В плен попадать, тьфу-тьфу-тьфу, не доводилось, но готовили меня и к такому повороту событий, так что верёвки за спиной, это мне ненадолго.

С ногами сложнее, но тут нам одна домашняя заготовочка поможет. Есть у меня в брюках кармашек, а в кармашечке ножичек, как раз на такой случай…

Хха! Есть! Был! Стоп! Ну-ка, ну-ка! Нет, всё-таки есть! И это не может не радовать. Теперь главное – не делать резких движений, и вообще стараться не привлекать к себе внимание. Рано ещё. Ещё успеем, и себя показать, и других посмотреть, кто что может.

Нож хоть и канцелярский, но с верёвками справился. Правда, думаю, жизненный цикл его лезвия подошёл к концу. Ну, и ладно, свою задачу он выполнил: вернул мне полную свободу. Теперь осмотреться.

– Глянь-к, кажись, очухалси! – донеслось из-за… сзади, короче.

Всё! Времени на любования пейзажами мне не оставили. Резко вскакиваю. Тому, что обернулся – с ноги в репу, извозчику – со второй в рыло. А чего?! Знали, на что шли! Они меня дубиной по затылку, а я им – «позвольте-извините»?

Быстро башкой влево-вправо. Спереди одна телега, в ней четверо, сзади – две, в них по трое. Те, что сзади уже заметили, те, что спереди – ещё нет. Передние пусть отъедут подальше – дольше возвращаться будут. Задние ещё не остановились – соскакиваю и быстро к ним. Мешки мои в третьей телеге, и лопата там же поблёскивает.

Какие-то они сонные: я уже добежал до них, а они ещё лошадь не остановили. Сходу извозчику кулаком в пятак съездил, правда, с левой, так что это ненадолго. Правой быстро хватаю лопату и бегу к последней телеге. Это чтобы все противники у меня не просто с одной стороны были, а ещё и в бой бы вступали не все сразу, а только по очереди.

Так, тут ребята попроворней - один вон уже каким-то дрыном замахивается. Это он зря: малая пехотная лопатка в Красной армии – как томагавк у команчей. Уворачиваюсь от дрына, и лопаткой ему по роже, пока плашмя, а там посмотрим.

А вот и момент истины – сабля! Та-а-ак, теперь всё встало на места, и кто из ху, тоже понятно. Сантименты закончились.

Перехватываю лопатку поудобней. А парень-то, оказывается, тот ещё фехтовальщик: размахнулся, как будто надвое разрубить меня хочет. Ага! Сейчаз! Ты не торопись, браток, я постою! Полшага влево-вперёд с полуприсядом, и я блокирую его убийственный замах встречным ударом ребром лопаты по руке.

Укороченными пальцами мужик саблю удержать не смог, и она, кувыркаясь, отлетела к ногам другого. Тот не придумал ничего умнее, как наклониться и подобрать. Два быстрых шага, и сверху лопатой по затылку, только теперь уже не плашмя, а по-взрослому – уголком наступа. Этот теперь если и выживет, то не сразу.

Не расслабляться! Вот тут шустрый паренёк с дубиной. Он бы, наверное, по пояс меня таким ударом в землю вогнал, только мишень ему уж очень вертлявая попалась. Порхай как бабочка, жаль как пчела! Так завещал нам великий Кассиус Марселлус Клей. Вот я и упорхнул с линии атаки и, перехватив лопату двумя руками, так ужалил этого доброхота в бочину, что тот, сдавленно вскрикнув, выронил дубину и рухнул ничком.