Свидетель по делу – кошка (СИ) - Мария Самтенко

скажет «к сожалению, леди не летают», а потом труп девицы найдут в каньоне. Листаю дальше в поисках нужного места… и слышу стук в дверь.

Вздыхаю, сгоняю недовольно пищащего Клубочка и иду открывать. Кого принесло? Зург? Ректор? Следователи? Или это коллеги по уборке решили предъявить претензии, что я сегодня недорабатываю?

Как странно. На пороге стоит симпатичный лохматый студент.

— Здравствуйте. Меня зовут Вячеслав Войнич.

Глава 6

Имя «Вячеслав Войнич» кажется смутно знакомым. Вроде бы, это какой-то проблемный студент с пятого курса. Или с четвертого, точно не помню. Преподавателей я еще кое-как за месяц выучила, а студентов еще нет.

Рассматриваю этого самого Войнича. Высокий, кареглазый, темноволосый, взлохмаченный. Форма у него из дорогой ткани, шили явно на заказ, только студенту это все равно впрок не пошло — рукава Вячеслав закатал до плеч, рубашка торчит из-под ремня брюк и, кажется, застегнута не на ту пуговицу, да и в целом вид не самый опрятный. А, впрочем, чего ждать от студентов? Это ректор у нас наряжается как девица.

С виду этот Войнич, кажется, человек, но я, если честно, не очень хорошо ориентируюсь в местных видах. Оборотней отличаю по хищным повадкам, нечеловечески длинным пальцам и звериной грации в движениях, вампиры бледные и ходят в черной коже, гномов можно определить по росту — ректор Урлах-Тор, например, доходил покойной Галке до груди. Орков и полуорков тоже по росту, только в другую сторону, а у гоблинов кожа зеленоватая. Впрочем, в Академии их всего двое: комендант Зург Камнегрыз и библиотекарь, абсолютно отвратный тип. Из хорошего у этого двуличного барыги только фамильяр — говорящий носок.

И с некоторых пор я стараюсь лишний раз не пересекаться ни с носком, ни с его хозяином.

Итак, Войнич. Стоит и рассматривает меня сверху вниз. Выглядит как слегка подофигевший мажор. В моей прошлой школе тоже такие встречались, но их было не очень много.

— Я пришел спросить про госпожу Амину Флорштан.

Мда. Точно мажор. Разговаривает в таком тоне, будто считает, что работает ректором и лично платит мне зарплату. А теперь увидел, что я молчу и не спешу отвечать, и стоит, волосы лохматит — так, будто в драку сейчас полезет. И что ему, интересно, понадобилось от Амины? Мало ей было Мымры!

— А вы ей кто?

Студент хмурится, нервно трет переносицу, окидывает высокомерным взглядом меня, мою дешевую форму, скромную обстановку моей комнатушки. Останавливает взгляд на нервно фырчащем оранжевом фамильяре, а потом снова смотрит на меня и задирает нос:

— Я желаю госпоже Амине Флорштан только добра!

Хмуро рассматриваю студента. «Доброжелатель», ага. Знаем мы таких. Я после одного такого «доброжелателя» на зону отправилась. Сейчас я начну с ним откровенничать, а потом окажется, что его подослали оборотни из числа тех, кто хочет выгнать Амину из Академии. Ну, или выдать замуж за оленя.

— Желаете только добра? Так я и поверила! Хотите посплетничать об Амине — идите к Галгалее и вызовите ей некроманта! Если, конечно, в Кеалмэ такие имеются! А теперь выметайтесь из моей комнаты, выметайтесь!

Войнич смотрит с легкой растерянностью. Такого приема он явно не ждал. Выйдет он, выйдет как миленький. Какой бы он из себя не был боевой маг, напасть на беззащитную уборщицу в моем лице он не рискнет.

А если рискнет — вылетит из Академии СУМРАК от ректорского пинка.

Войнич шагает к двери, но потом останавливается и, повернувшись, бросает мне, тихо и безнадежно:

— Вы что-нибудь знаете о безответной любви?

Ого! Неужели Войнич влюблен в Амину? Мне сразу становится как-то неловко. Особенно когда вспоминаю, что действительно слышала что-то про влюбленного в леру Флорштан мага-боевика. Правда, звучало это почему-то в одном ряду с бобрами.

Только Вячеслав Войнич смотрит так, что у меня полностью отпадает желание шутить про бобров.

— Я… извини. Не подумала.

Я ничего не знаю о безответной любви, зато могу поделиться информацией о том, как жить с мужем-алкашом. О чем честно и откровенно говорю.

Студент усмехается и небрежно прислоняется спиной к дверному косяку. Жестом приглашаю зайти и сесть на кровать, потому, что на единственном стуле у меня стопка библиотечных книг. И на столе тоже. И на подоконнике. Что ж поделать, гнусный гоблин-библиотекарь сказал, чтобы я больше не смела у него появляться, так что пришлось набрать книжек в запас.

Рассматриваю студента и вспоминаю, что же я о нем слышала:

— Это ты тот самый маг-боевик, который влюблен в леру Амину Флорштан с первого курса, делает ей предложение три раза в год и устраивает драки каждый раз, стоит кому-нибудь косо на нее посмотреть?

— Не всегда, — с достоинством поправляет Войнич. — В последний раз вместо драки я разобрал спортивную площадку.

Все остальное он тоже не отрицает. Наоборот, гордо и насмешливо улыбается.

Так получилось, что я не очень хорошо разбираюсь в амурных делах. Но то, что про безответную любовь Вячеслава Войнича знает все Академия СУМРАК, и он при этом способен так улыбаться, невольно вызывает уважение.

— Я волнуюсь за госпожу Амину, — рассказывает Войнич. — И хочу знать, нет ли у нее проблем из-за смерти Галгалеи. Все знают, что у них были конфликты.

Молодец какой. Умничка. Но…

— А почему ты пришел с этим вопросом ко мне? — уточняю я. — Я же обычная уборщица.

Войнич ерошит волосы, глядя на меня, и выдает:

— Ведро.

О, это уже интересно. Когда мы с Войничем встретились в коридоре, он действительно смотрел на ведро у меня в руках.

— Я искал госпожу Амину, чтобы извиниться. Не важно, за что. Увидел, как вы… как ты выходишь из ее кабинета с ведром, и подумал, что ее подозревают в убийстве.

У меня тут же возникает резонный вопрос, как можно составить такую логическую цепочку, чтобы мое появление у кабинета Амины с ведром навело Войнича на мысли, что ее подозревают в убийстве. Но тот, зараза, замалчивает самый важный кусок и втирает мне, что все знают, как Амина ругалась с Галкой, потому, что та использовала все средства, чтобы убрать волколачку из Академии. А еще он, Войнич, весь день наблюдал, что Амина сама не своя. В этом, конечно, есть часть его вины — тут он прикладывает ладонь к щеке таким жестом, словно ощупывает место от пощечины — а еще вокруг Амины опять крутился этот олень, Джонатан, но обычно этого недостаточно.

Ежику понятно, что он юлит.

— Ладно, Вячеслав, — решаюсь я. — Ее действительно подозревают в убийстве. Но не следователи, они как раз ничего не