Системный Инспектор - Гантер Винт

мне по кумполу. Лишь благодаря падению на землю мою голову не разможило по всей деревне. Сидя на заднице, я с отторопью смотрел на тварь, которая вылезла из дверей.

Первое, что мне хотелось сделать, при виде неё — блевать от ужаса. Настолько тварь была уродливой на вид. На четырёх лапах, не похожая ни на одного животного, которого я видел за свою жизнь, с свирепыми глазами и полным отсутствием хоть чего-то, похожего на морду или лицо. Лишь громадный рот с острыми зубами, откуда текла жёлтая от грязи слюна.

Мне хотелось вновь впасть в панику, но, кое-как, мне удалось взять себя в руки без участия Кусы. Но твари было всё равно на то, пришёл я в себя или нет — заметив мою тушку, она побежала на меня, намерясь полакомиться человечиной.

— Куса, дай огня!

Из амулета и моих ладоней, направленных на монстра, огнемётной струёй пошёл огонь. Он обжигал мои ладони, но я, вопя от боли, продолжал держать руки прямо. Я был даже рад тому, когда мои руки схватила судорога — стало легче удерживать ладони в сторону монстра, который не отставал в крикливосте мне. Как же больно!

Сранный бог! Сранный инспектор! Сранный монстр!

Но, внезапно, огонь перестал течь из моих ладоней. Это было словно ударом по голове — мне стало гораздо легче. Настоящее блаженство. Нужно ценить каждый миг, когда твои руки не горят от огня!

Я посмотрел на свои ладони. Они были красные, будто я перепутал их с рубашкой, и решил погладить с помощью утюга. И пусть всё жутко болело, и это приносило мне невероятные муки, кожа не слезла, и мясом не воняло. Вот она, настоящая магия!

Я могу поздравить себя — оказывается, я тоже обладаю силой, которая будет не слабее, чем у попаданцев! Да я силён, чёрт возьми! Может, и у меня будет гарем с личным замком и подконтрольным императором в загашнике?

— Не надейся, инспектор, — Куса опустила меня на землю, — То, что ты только показал, это уровень первого курса любой школы магии. Это даже не заклинание, а просто дикая магия. А то, что магия смогла одолеть порождение из другого мира и вовсе невероятное везение, связанное с тем, что ты являешься системным инспектором. Само мироздание будет пытаться тебе помочь.

Последние слова прозвучали обнадёживающе. Я даже хотел уже загадать миру, чтобы в моих карманах оказались золотые монеты, но что-то внутри меня дёрнуло это не совершать.

Кое-как встав на ноги, без своих раненых рук, я пошёл в сторону дома громилы. Правда, там меня ожидали нерадостные известия — оба выпивохи не пережили пожара. Громила задохнулся дымом. Мелкий же очнулся, увидел, как перед ним горел дом, и схватился за сердце. Остановка сердца закончила его жизненный путь.

Я был в мрачном расположении духа. Почему, когда попаданцы спасают людей, у них получается спасти всех? Чем я хуже них? Почему у меня не получилось это?

— Мироздание стремится к порядку, — Куса словно пыталась оправдаться этой фразой, — Спасая одну жизнь, придётся чем-то расплатиться. Тебе удалось спасть жизни тридцати человек, пожертовав только тремя жизнями. Причём, жизнями подонков и алкоголиков, на которых клейма негде ставить.

— Спасибо за поддержку, Куса, — Я действительно был благодарен девушке за всё, чем она мне помогла за столь небольшой отрезок времени.

Однако, сейчас мне повезло расплатиться жизнями не самых лучших людей. А что, если придётся отдавать жизни невинных людей? Или жизни детей, которые оказались виноваты лишь в том, что мечта какого-то идиота сбылась? Для меня это звучало дико. Я из мира, где человеческая жизнь ценится превыше всего, где смерть одного это трагедия. Понимание, что мои старые шаблоны устарели, наносили мне невероятные душевные боли.

Вдруг я слышу истошный женский вопль. Мы всей толпой, вооруженной вёдрами и противопожарными инструментами времён средневековья, направились в сторону крика. Это оказалась женщина, которая вышла из дома и обнаружила труп вылезшей из разлома твари.

Сейчас мало что напоминало в ней ту тварь. Полностью сгоревшая кожа, местами лопнутая, и оголяющая мыщцы. Сладковатый запах гнилых яиц, свежей крови и горелого мяса, вызывающий тошноту у любого не подготовленного человека. Многие из толпы не выдержали аромата, и на месте освободили свои желудки. Я был одним из тех, кто выдержал это испытание — если упаду на землю, то потом не встану.

— Кто его так? — Рядом со мной стоял крепкий на вид мужчина, в мешковатой одежде непонятного цвета, перепоясанный веревкой. Однако на его ногах были неплохие кожаные сапоги, а на груди имелся какой-то бронзовый жетон с мелко написанными буквами.

— Моих рук дело, — В доказательство я показал свои обгорелые ладони. Всё равно я не смогу скрыть свою причастность к этому делу. Если не могу победить, то должен возглавить.

— Благодарствую, господин маг, — Неожиданно для меня, староста поклонился по пояс. Ну да, конечно, маги же должны быть правящей властью в этом мире. И пускай они скрылись за маской феодализма, я-то понимаю, что это всё — неприкрытая магократия. Ну или же я просто стал бредить от боли и усталости, пятаясь их заглушить своими глупыми размышлениями.

— Дай мне, староста, подлечиться и поспать, — Я хотел лишь мази от ожогов и мягкую кровать. Спасение мира, ликвидация попаданца, решение последствий — это всё уходило на второй план перед базовыми, животными потребностями — быть здоровым и отдохнувшим.

Я не умею превозмогать, идти через боль и страх, не вопить от ужаса. Я не проходил через войну, и самое неприятное, что я испытывал — это синяк возле глаза, полученный в глупой школьной потасовке. А теперь меня пускают в мир, где на моих глазах человека засосало в портал, двое вовсе погибли по моей вине, а мне едва не сожгли руки. Это невероятно подавляло меня. Смогу ли я тогда вообще выполнить свою цель? Да и моя ли она?

Не успел я начать раскручивать эту тему, как вместе со старостой — а кто это мог быть ещё, кроме него? — оказался в его избе. Она была просторней, чем у всех, и в ней даже оказалась гостевая комната.

А когда я увидел кровать, единственное, что смог сделать, перед тем, как отрубиться — это лечь на спину, чтобы тем, кто придёт мне помочь, было удобнее смазывать ладони. Дальше же я погрузился в спасительную тьму лечебного забытия.

* * *

В небольшой комнате, где были бежевые стены, натяжной потолок и полное отстуствие мебели, появился человек. Впрочем, человеком он был лишь по внешности —