Великий и Ужасный - 2 (СИ) - Капба Евгений Адгурович

Такси до КПП я нашел далеко не сразу. Водилы кривили рожи и отворачивались, делая вид что я — пустое место. В большинстве своем это были гномы, самые стопроцентные — бородатые и волосатые, с косичками. Попадались среди шоферской братии и люди-южане, и молодые парни славянской внешности, и даже один снага.

— Ну, какого хрена ты как не родной? — спросил зеленокожего шоферюгу я. — Тебе что — деньга лишней будет-нах? Отвези до решетки, в два счетчика поедем.

— Так зачмырят-врот, — пожал плечами орк и почесал пузо под тенниской.

На запястье у него болтался металлический браслет, кислотно-желтые шорты заставляли слезиться глаза, когтистые пальцы ног виднелись в прорехах кожаных сандалий. Колоритный персонаж!

— А так-ять — не чмырят, значит? — усмехнулся я. — Давай так — я сейчас от стояночки отойду и стану за углом в тенечке, а ты через десять минут меня там подберешь.

— Ну, давай-нах! — в глазах снага появилось оживление.

Электрокары с таксистскими шашечками один за другим срывались с места, выезжали на заказы. Я отошел за угол, привалился к гладкому стволу огромного платана и замер там, в тени. Мимо проходили парочки, держась за ручки, гоготали шумные компании, топал полицейский патруль, усиленный тяжелым гусеничным роботом с пулеметом Гаттлинга.

Автомобиль снаги подъехал почти неслышно — никак не привыкну, что местный транспорт не тарахтит двигателями! Орк изогнулся, протянул руку и открыл пассажирскую дверь:

— Садись-нах скорей, пока-ять никого-х нет!

Я втиснулся на переднее сидение и не смог не улыбнуться: руль у него был оттюнингован чехлом из проводочков с яркой изоляцией, один из рычагов-переключателей имел навершие из прозрачного пластика с застывшим внутри волосатым пауком, а весь салон оказался украшен бахромой, висюльками, иконками в вычурных рамках под драгметалл и прочими невероятными красивостями…

— Верующий? — спросил я.

— А ты против-нах? — набычился снага.

— С чего бы? Я тоже как бы бессмертия душ не отрицаю. Православный?

— В каком смысле-нах? Христианин!

— А! Ну ладно, — не день, а сплошные удивительные открытия.

Машина мчалась сначала по идеально-ровным дорогам Академгородка, потом — по шумным улицам Нового Города, постепенно приближаясь к Хтони.

— Ты-врот тот урук-полукровка? — спросил вдруг он. — Который-нах Пампасы вырезал?

— Не вырезал, а децимацию провел. И не все Пампасы, а только банду Дихлофоса.

— Дихлофос — мой шурин-нах, — признался вдруг верующий снага, и я напрягся. Но он закончил довольно неожиданно: — Дерьмо-нах, а не шурин-врот, если честно. Как и вся-врот родня ее-нах…

Доехали мы в молчании. Я расплатился и взялся за дверную ручку, как вдруг таксист сказал:

— А как в Орду-нах записывают-ять?

— Да никак. Приходи, да и всё. Водитель мне нужен, как расширяться будем — пикап второй думаю покупать, — откликнулся я.

— А! Ну, может, и приду-нах.

Интересный попался тип, в общем.

На Маяке тоже происходило что-то интересное и тревожное. Тут и там в зажиточных кварталах района поднимались к небу черные столбы дыма, народ за решеткой двигался группками, время от времени проносились туда-сюда раздолбанные электрокары, кто-то где-то орал, что-то билось и ломалось…

— Какого черта тут происходит, господа? — поинтересовался я у полицейских, стоящих на посту в полном боевом облачении.

— Нам похрен, — откликнулись достойные стражи порядка. — Вот как новая партия ссыльных прибыла — так и началось. Кто-то с кем-то чего-то не поделил, теперь лупят друг друга. Показывай ВНЖ, чего буркала вылупил?

Я сунул им вид на жительство, хотя меня они знали в лицо, и их аналог фэйс-айди тоже вполне имел представление о моей роже. Но блюстители законности решили проявить служебное рвение и долго ковырялись с браслетом, который тут почти всем заменял документы, и просили меня повернуться то так, то эдак. Может, это потому, что брови обгорели?

— Можно пройти теперь? — спросил я, когда все процедуры были окончены.

— Иди давай. Там, правда, какой-то синюк из новоприбывших сидит, не споткнись об него! Хы-хы-хы! — полицейские были молодые и смешливые, жизнь еще их не поломала и не озлобила, как Перепелку.

Запах гари, крови и смерти разносился над обителью маякских буржуа. Я вдыхал эти ароматы и пытался припомнить хоть одну силу на Проспекте, кто мог бы устроить подобный погром. По всему выходило — ни Щербатому, ни Густаву это и нахрен не сдалось, да и бандитско-сталкерско-мародерские команды, даже объединившись — что само по себе невероятно — вряд ли осилили бы штурм богатых кварталов! И зачем? Это ведь налаженный сбыт барахла и ингредиентов! Рубить сук, на которых все они сидят, резону не было.

Я, наконец, шагнул за калитку, в ставшую родной и привычной Хтонь, и расправил плечи. Ща-а-а-ас, будем разбираться! Даже суставами похрустел, размялся перед рывком. А потом широко шагнул вперед и… И, зараза, споткнулся об огромное тело! Предупреждал же меня полицейский!

— Э, мужик! Ты чего? Нормально все с тобой? — я склонился пониже и отпрянул: это был какой-то очень, очень стремный мужик!

Во-первых, синяя кожа. Как там полицейский сказал? Синюк? Я подумал, он алкаша какого-то в виду имеет, а не настоящего синекожего дядьку! Такого мы еще не видали! Во-вторых — неимоверные размеры. Ну, то есть уруки тоже те еще верзилы, средний рост — два метра, но этот… Этот был великаном! На две головы выше меня — это точно, невероятно массивный, будто высеченный из камня, с огромной лысой башкой, носатый и клыкастый! Олог-хай! Тролль!

Склонившись над ним снова, я прислушался — определенно, огромный дядька был жив! И сильно травмирован — одна его нога выгнулась под неестественным углом в колене, в боку зияла страшная рана, множество кровоподтеков виднелось по всему телу. Это кто его так отделал? Какой-такой неведомый богатырь?

Вообще-то ответ у меня имелся: даже такой колосс вполне мог пасть жертвой магии.

И что я мог предпринять в данной ситуации? Всё было как-то не по-урукхаевски сложно и запутанно: погром на Маяке, искалеченный незнакомый и потенциально опасный тролль, назревающий конфликт с Густавом, таинственная эльфийка и не менее загадочный эпицентр Хтони…

— Моя жизнь принадлежит Орде! — прохрипел вдруг тролль, низким, рокочущим голосом.

Его желтые глаза смотрели на меня не мигая некоторое время, а потом снова закрылись. Ну, охренеть теперь! Как это понимать? Мы в ответе за тех, кого приручили? Но я не приручал его! На кой черт мне тролль? Такого питомца хрен прокормишь! Но откуда-то ведь он услышал эту фразу, что-то имел в виду, когда произносил ее именно мне? Это тоже было чертовски интересно. Почему бы и нет, в конце концов? Одной загадкой больше, одной — меньше… Да и такая орясина вполне может в хозяйстве пригодиться, вон, рабочие из бригады прораба Сани говорили, что использовали тролля вместо автопогрузчика!

Я повертел головой, выискивая что-нибудь подходящее… Ага! Жестяной полупустой мусорный контейнер на колесиках стоял в закутке между домами! Я, поднатужившись, пересыпал из него хлам в соседние баки, подкатил поближе, склонился над троллем и…

— Твой-у-у-у-у ма-а-а-ать!!! — кажется, у меня хрустнула спина, в трех местах сразу. Он весил зверски много, просто невероятно — килограмм пятьсот!

Но я справился, перебросил его через борта контейнера, и тролль рухнул внутрь с гулким звуком. Металлический каркас бака жалобно застонал, но выдержал. Оставалось докатить его до «Орды» — по охваченному паникой, погромами и беспорядками Маяку.

— Эй, ухнем? — неуверенно сказал я и толкнул мусорный бак вперед. А потом, упираясь ногами в землю, а руками — в борта контейнера, шагнул вперед и перешел на гроул: — Эй, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая, сама пойдет, сама пойдет…

Кажется, из ближайшей ливневки показались длинные гоблинские уши, и для меня это было хорошей новостью: обо мне знают, встретят, приветят. Наверное.