Старый, но крепкий 8 - Макс Крынов

— Помните, мы с Мэй Лань посещали столицу? Она еще осталась там куда дольше, чем рассчитывала?

— Только не говори, что она снова собирается туда, — мрачнеет старик. — У нас и так из-за расширенного набора учеников не хватает преподавателей и наставников.

Животрепещущая проблема. Однако я знаю, что Свен Дэй на днях подтянет из Циншуя практиков, которые уже давно отстранились от дел секты. Пожилые преподаватели и люди с потенциалом наставников, отставные адепты и прочие, кто уже завел семью, купил домик с садиком и почивает на пенсионных лаврах.

— Не скажу, — покладисто соглашаюсь с мастером. — Она хотела бы, но сейчас разговор о другом. Вы знаете, что она в той самой поездке пыталась расшифровать печати, коими исписаны стены зверинца, а те, которые не удалось расшифровать на месте, зарисовала для последующей дешифровки?

— Так, помедленнее, — помотал головой Линь. — Не тараторь. Хорошо, расшифровала. И что вы с ней сейчас хотите?

Мы с ней сейчас действительно кое-чего хотим, но соглашаться с этим — выступать в роли просителя. Если Линь сориентируется, то попробует навесить на меня не только задачу, но и разговор может так повернуть, что и никакой помощи от секты я не дождусь, и оплачивать затраты на печати буду сам.

— Она узнала, как направить к секте и городу поток Ци с окрестностей. Это поднимет общий уровень Ци для всех жителей. Считайте, за год-два все жители Циншуя получат по крайней мере первый уровень закалки.

— Духовные животные… — начал было Линь, но я аккуратно перебил его:

— Мастер Линь, духовные животные скорее всего останутся в тех местах, где они обитают. Фон в секте и городе все равно будет ниже, чем в том же лесу Туманов.

— Все равно, — качнул седой головой Линь. — Самые слабые духовные животные обязательно мигрируют, что сделает жизнь в городе опаснее. Вдобавок, чтобы фон сохранялся, нужны будут хорошие накопители, желательно — в каждый квартал. Сколько будет затрат на такую формацию?

Старый практик бурчал, вываливал на меня все минусы этого стартапа и не показывал ни малейшей заинтересованности, но один факт, что мы все еще стоим и обсуждаем «неинтересную» тему — уже о чем-то говорит. Тем более, что мастер так и не поднял тему, по поводу которой искал меня. Видно, что идея ему интересна, но он сдержан.

— Разумеется, за неделю этого не провернуть, — сожалеющий вздох. — Да и за месяц — очень вряд ли. И затраты будут действительно весомыми. И какие-то духовные животные пойдут если не в город, то подальше от тех же окраин леса Туманов и Пещер по ту сторону реки, потому что невозможно поднять духовный фон здесь, чтобы он не опустился там. Так что если вы против, я даже поднимать эту тему в беседе со Свен Дэем не стану.

Линь задумался на четверть минуты, а потом все-таки нехотя пробормотал:

— Ладно, занимательно. Я сам поговорю с ним на эту тему и возможно, договорюсь об участии — финансовом и прочем. Однако, прежде чем я сделаю это, тебе тоже придется кое в чем поучаствовать. Дети, которые оказались в секте с твоей легкой руки, ведут себя… некорректно. Убеди их следовать правилам, иначе убеждать будем мы.

— М-м… В каком смысле «с моей руки», мастер Линь? Не понимаю вас.

На самом деле намек на наш разговор по поводу Свен Дэем был более чем прозрачен, но подтверждать его я ни в коем случае не желал.

— Все ты понимаешь, — сверкнул глазами мастер.

— Кхм… Так что именно с детьми?

— Как я и сказал, проблема в набранных подростках, в старшей группе, — мастер заложил руки за спину, качнулся с пятки на носок. — Разношерстная толпа, в которой множество маленьких лидеров, каждый рвется вверх, как поганки после дождя. Каждый норовит занять место получше, забыв, что они вступили в секту ради учебы, а не выяснения, кто самый главный. Получив крышу над головой, еду и перспективы, некоторые восприняли это не как шанс выйти в люди, а как возможность самоутвердиться на окружающих.

— Дерутся? — спросил я, желая получить больше конкретики, а не патетики.

Мастер сухим тоном принялся перечислять:

— Верно, дерутся. Но не на тренировочных площадках, как следовало, а за углами, в туалетах и в закоулках. Выясняют отношения, сводят старые уличные счеты или просто пытаются доказать свое превосходство. Уже формируются группы, которые в будущем могут стать бандами. Я уже могу выделить несколько группировок: бывшие уличные сорванцы собирают вокруг себя таких же сильных и агрессивных, отпрыски богатых семейств пытаются купить лояльность или нанять крепеньких «охранников» постарше. Тихих и слабых пока просто третируют, но я отлично понимаю, что если не принять мер, спустя пару недель дойдет до «дани» в виде порций еды, карманных денег или личных вещей.

Я слушал, и безрадостная картина выстраивалась сама собой. Знакомый до боли закон сильного, перенесенный в стены упорядоченной секты. С другой стороны, ситуация хоть была и неприятной, но предсказуемой. Бросить в одно место разных по воспитанию подростков и ожидать, что они сами сплотятся в дружную команду — наивно. Особенно парни, которые по природе своей будут выстраивать внутренние иерархии и пытаться занять в этих иерархиях достойное место.

— Порча имущества, — продолжал Линь, и в его голосе прозвучало легкое раздражение. — Некто вырезал на двери в уборной оскорбление в адрес сына торговца, кто-то изрисовал столешницу в столовой. К тому же дети нарушают распорядок и считают, что могут шляться где хотят, пока наставники спят, нарушая все правила распорядка.

— Так. И вы думаете, что я справлюсь с этим один?

— Я вижу ситуацию так — либо справляешься ты, либо я ввожу систему физических наказаний провинившимся. Мы уже больше сорока лет ничего подобного не использовали, но у нас в секте уже давно не было такого большого набора, тем более — детей. Справься с проблемой, тогда мы с Свен Дэем подробно обсудим ваш проект с печатями. Договорились?

Я уже прогонял ситуацию через анализ, напряженно продумывая, что я могу противопоставить детям. Словами тут явно все не решится.

— Еще раз напомню, что проект нужен не столько нам с Мэй Лань, сколько секте. По поводу проблем с детьми — я примерно понимаю, что нужно сделать, но мне нужны будут помощники. Кроме всего прочего я хочу разбить