Асгардец из Ванахейма - Герр Штайн

ласк котяру, который вот щас в моём сознании был поважнее всяких левых смертных.

— Кхм… Господа… — опасливо выступил вперёд китаец, облачённый в чиновничьи одежды. — Приветствую вас в нашем славном городе… Простите, не ведаю о ваших именах и семьях, почтенные.

…Это если примерно в десять раз сократить распинания чиновника. Боже, вот зачем они себе так усложняют жизнь? Нахрена пытаться завязать язык в узел, если можно сказать прямо? Даже местные крестьяне любят этим грешить, иначе у-у-у-у непочтение к жирной заднице, на которую ты батрачишь. И ладно бы в присутствии этой задницы, чтобы палками по спине не прилетело, но без них, наедине со своими?

Н-да, не понимаю я этих ребят. Ну и плевать, чистая сила позволит мне игнорировать их этикеты. Пускай обижаются даже. Что они нам сделают-то?

— Винлин.

— Хуа. — столь же коротко отозвалась Хуа, с трудом оторвавшись от котяры, полностью завладевшим вниманием моей ненаглядной.

Наглый кошак. Даже меня так никогда не ласкали, как его!

…Ах да, люди. Чего они там требуют?

— …Бу-бу-бу… Уважаемый Цзынь… Бу-бу-бу… Видеть вас… Бу-бу-бу… Откажетесь… Бу-бу-бу… плохо… Бу-бу-бу… — закатив глаза и весело фыркнув, я покачал головой. Ну до чего наивные люди.

— Пойдём? — начисто проигнорировав чинушу к шоку последнего, обратился я к сероволосой.

— Да… — медленно протянула голубоглазая, почёсывая подбородок кота. — Пойдём. Узнаем, что там устроила Нуйсинь. И видимо, зря мы положились на Фуйсинь и её благоразумность. — вздохнула она, покачав головой и даже не обратив внимание на начинающих беситься людей.

Хотя казалось бы, привычные к самодурству власть имущих… Но мне плевать. Общение с ними и победу над смертными не впишешь в героический эпос, который я думаю состряпать о себе в будущем, ибо такое может провернуть каждый асгардец или ван. А как собеседники античные люди… Ну, такое. Сомневаюсь, что даже исторические гении тут в чём-то будут лучше.

Так что плевать я хотел на мирские дела смертных.

Однако, только мы хотели дать дёру по крышам, как чиновник принял роковое для своей тушки решение — послал солдат нас схватить. Их командир откровенно трусил, но был вынужден подчиниться — у чинуши оказались весьма высокие полномочия.

Дальше… А дальше произошло фирменное избиение. Один из них попытался схватить меня за плечо и поставить на колени, но едва не надорвал пупок от напряжения. И ладно я, я не против постоять поржать, но эти чертовы самоубийцы полезли к Хуа. И нет, мне даже не пришлось лично их пинать за такое — девушка сама прекрасно постояла за себя, отправив в весьма аккуратные полёты тройку стражников. Не убила, но сомневаюсь, что в условиях местной медицины они выживут.

Впрочем… Плевать. Сами полезли со своими граблями на беззащитную девушку. Она таковой, конечно же, не является… Но с точки зрения человека, тем более древнего — тростинка тростинкой, и попытка заломать такую, ну-у-у… Откровенная трусость. Поэтому я тут же махнул рукой на них и забил. После чего ускорился и напинал уже своим, подойдя к…

Тьфу ты.

Не всегда обострённые чувства хороши. Особенно когда человек ссыт себе в штаны.

— Скажу один раз, смертный ссыкун. — с ярко выраженным в позе, жестах и тоне презрением, начал я. — Не лезь к бессмертным. Мы вне вашего понимания. — сейчас бы ещё взмахнуть плащом и пафосно удалиться, но чего нет, того нет.

Оставив местных с нетипичными для них широко распахнутыми глазищами, мы беспрепятственно покинули город. Похоже, местный мэр или кто он там, решил более не рисковать своими бойцами. Умно… И всё же мне кажется, что мы что-то забыли..

* * *

Сянь Се Цзэсянь.

Начальник уезда изволил пребывать в совершеннейшем гневе.

Последствиями не самого приятного настроения сорокалетнего человека были несколько отрубленных голов евнухов, посоветовавших ему схватить неизвестных гостей его территории, его города.

— Я спрашиваю у тебя последний раз, главный евнух. Ты долго служил мне и моему отцу, и только в счёт этого ты ещё живёшь! — рявкнул мужчина, заставив вздрогнуть лежащих вокруг женщин из борделя одной уважаемой мадам, чью деятельность Се и покрывает. И пока что её советы только возвышали его, несмотря на то, что она была женщиной.

В отличии от этих недомужей!

Так может ему лучше слушаться женщин, нежели евнухов, раз различия не так велики? Это стоило обдумать на досуге…

— Ну! — поторопил дальний родственник хоу[4] окрестных земель

— Господин, прошу простить этого глупого старика, этого глупого евнуха. — кое-что знающий о почтении пожилой мужчина глубоко поклонился. — Он не мог предположить, что сие вздорные слухи, в которые этот старый идиот не поверил, окажутся правдой и юнцы на вид будут бессмертными даосами… — вновь поклонился евнух, прекрасно понимающий, что при его господине стоит винить только себя и никак не задевать гордость повелителя. Даже если тот сам не верил в эти слухи.

К сожалению, его молодые коллеги не поняли этого. Слишком уверены были в себе, ибо пришли в это захолустье из более высоких мест. Решили, что гордость смогут проявить. Не должно быть её у евнухов, не мужчины они более, чтобы меряться длиной гениталиев.

Тем временем господин с ненавистью посмотрел на своего главного евнуха, но всё же махнул рукой, давая понять, что ещё одной казни не будет.

— В счёт твоей длительной помощи в этот раз ты будешь прощён… Мы хотя бы убедились, что это всё — не глупые бредни черни. — сморщился Цзэсянь. — По крайней мере, не полностью. Я всё ещё не верю, что настоящие бессмертные проявили бы такую неблагоразумность! Они ведь должны знать, кто я такой и с кем родственными узами связан! Ничего… Ничего… Я покажу этим глупцам свою власть.

— Позвольте этому ничтожному вам помочь… — осторожно вмешался старый евнух.

— А? И чем ты же поможешь, когда так провалился? — презрительно фыркнул мужчина, благосклонно принимая яства от полуобнажённой женщины рядом.

— Смогу, о великий. — проглотив обидные слова, ведь вины главного евнуха в том не было, подобострастно промолвил старик. — Я ведаю, где живут те, кто нанёс вам столь страшное оскорбление, затронувшее и весь ваш род… — не изменяя тона, продолжил он. Внутренне евнух покачал головой. Его повелитель был слишком слеп к простому народу, среди которого уже утвердились слухи о местоположении жилья бессмертных, которых было даже не двое, а трое. Или даже четверо.

В отличии от своего господина, евнух пообщался с стражниками и понял, что оружие не берёт даже голую кожу даосов, а потому вряд-ли увеличение количества войск поможет в сражении. Но сообщать об этом он не торопился. Пусть господин убьётся, а с него