Многоцветье - Артемис Мантикор

могу. Сиинтри плевать, а у ворон история Нэши может стать поводом для обсуждения. Возможно, среди них есть кто-то, кому не по душе жрать разумных существ во славу бога-чудовища.

— Хочешь сказать, ты бы принял к себе на службу ворона-пустотника, одного из тех, кто угнетал твой народ?

— Я стараюсь смотреть шире, Аеша. Когда я покидал Геотерму, я считал гверфов похотливыми свиньями со страстью к спиртному. А твои сородичи очень нелестно отзывались о моём народе, основываясь лишь на легендах из прошлого. Обстоятельства меняются. Сейчас я бы не отказался от парочки сорамин, которые настроят для меня автоматическое производство вороньего оружия и механических големов.

— Тем не менее, амнистия пустотников — опасное решение. Им ведь нужно будет и дальше жрать души.

— Ну так что у нас, врагов мало? — усмехнулся я. — Впрочем, надо придумать, как держать под шеей у каждого перебежчика нож, просто на всякий случай.

— Довольно великодушно с твоей стороны, щадить врагов своего народа, которые измывались над ним столетиями…

— На самом деле, я не думаю, что от этого будет много толку. С парочкой уж как-нибудь совладаем, если вообще хоть кто-то на это купится. Хоть и жил с воронами бок о бок, а всё равно почти ничего о них не знаю. Они редко покидают своё логово наверху.

Войдя в город, мы направились к рынку самой широкой дорогой. Здесь нас уже открыто разглядывали из-за окон. Всё чаще стали появляться сиин на улицах. К нам они не приближались, но каждый раз новый любопытный оказывался чуточку ближе.

— Вижу сорамин, — предупредила Ули.

Я посмотрел в сторону храма безбожников. Снизу его было практически не разглядеть, но глаза оури могут и не такое.

— Сколько? Что делают?

— Просто смотрят. Может, около дюжины. Немного.

— Хмм… Посматривай на них почаще. Но и по сторонам тоже.

— Поняла.

— Музыкальных навыков у тебя всё равно нет, так что на тебе будет работа часового.

— Лиин… — снова обратила на себя внимание Аеша. — А ты уверен, что это правильно? Мы вошли в захваченный врагом город с армией… чтобы в первую очередь дать концерт?

— Особенность сиинтри, — пожал я плечами. — Этот «концерт» превратит всех моих соплеменников в наших союзников. И тогда ни один ворон уже ни черта нам не сделает.

— Думаешь? — с сомнением уточнила Аеша, красноречиво поглядев в сторону бойкой девчонки-сиин с травяным клинком, смотрящей на нас во все глаза.

Одиннадцатый уровень… Даже не верится, что когда-то и я был таким же слабым, а двадцатку считал признаком успеха.

— Дело не в силе. Как воины они никуда не годятся… пока что. Но зато о перемещениях врага и любых его действиях мы будем знать всё. От слуха сиин ничего нельзя скрыть.

— Даже наш разговор?

Я кивнул.

— Наверняка нас сейчас внимательно слушают, хотя и сомневаюсь, что понимают хоть половину. Но кое-кто наверняка шепнёт и хозяевам об этом всём.

— Проклятия неназываемой! А раньше сказать не мог? — вспылила Аеша. — Такие вещи нужно знать заранее. Мы можем общаться записками, например.

— В этом нет нужды. Пока что мы не сказали ничего из того, что нельзя знать воронам. Они прекрасно видят наши перемещения сверху и будут знать, где мы остановимся. Видишь ли, никакие наши слова не изменят главное. У них ни шанса против меня. Мехи проиграют моим кристаллидам, а от магии пустоты у нас столько сопротивлений, что сам орден Тиши позавидует.

— Ясно…

— Единственный шанс для них сохранить свои жалкие жизни — преклонить колено и сдать всех ответственных за убийства моих сородичей. Только так их вид сохранится. В противном случае единственными воронами в Мельхиоре будут иномирцы, которые придут в вороньи тела в Доминионе. Может, оно и к лучшему. До заражения пустотой они были не самой плохой расой этого мира.

— Даже так, это всё ещё великодушно. Не знаю, как бы сама поступила на твоём месте.

— У хатоу сильнее развито чувство общины. Сиинтри… мой народ очень терпим, скажем так, — я тщательно подбирал слова, чтобы не сказать «труслив». — Я думаю, не только наша природа определяет нас, но и окружение. Возможно, рабство нас сломало, как вид. Пожалуй, теперь я лучше понимаю, зачем наставница давала мне уроки истории.

— И ты даже не заговоришь с ними? — спросила Аеша. — Извини, если надоедаю с этим. Мне правда хочется лучше понимать ваши обычаи. Будущая Старшая раса, как ни как.

— Я бы мог… но в этом нет смысла. Большинство из них не знает, кто такой Лииндарк. Один из тысяч сиинтри. Те же, кто знают, не поймут, почему нужно меня слушать.

— А уровень, регалии, армия за твоей спиной?

— Делают меня опасным, да. Они подчинятся, чтобы не лезть в безнадёжный конфликт. Но они никогда не попытаются понять мои слова и то, что я бы хотел донести.

— И поэтому сперва нужен… концерт?

— Лиир, — поправил я. — Так я смогу… а впрочем, просто слушай внимательно. Закрой глаза и попробуй ощутить настроение музыки. Вложенные чувства.

Аеша кивнула и отошла. Пора было постепенно начинать.

— Ули, на тебе наша охрана. Смотри внимательно, расскажешь, что будет происходить наверху и предупредишь, если что, — я отдавал последние приказы.

Помимо неё, конечно, были и другие, кто следил за обстановкой. Да и площадь была надёжно перекрыта гверфами, а на крышах разместились несколько хатоу.

— Ашер, Нео, устраивайтесь, — я кивнул на каменный помост, на котором когда-то музыкой добывал для Сайриса снаряжение. — Балтор…

— Я, друг-Лиин? — обернулся гверф. Он как раз заканчивал закреплять яйбахар.

Я про себя ухмыльнулся. Представляю ажиотаж, вызванный неизвестным никому здесь инструментом древних. А ведь его создала чистокровная сиинтри…

— Просто играй свой обычный простой ритм. Большего не обязательно.

Привлечь своих спутников было важнее, чем кажется. Пусть и не очень умело, но просто поучаствовав в этом, они очень расположат к себе людей. В случае с Балтором — особенно важно, потому как отразится и в целом на отношении к гвервам. Из всей нашей армии на них сиин смотрели с особенным опасением.

— Мы с сестрой тоже… — Фейенмай с Райенмай стояли позади, сжимая свои хаани.

Я улыбнулся и кивнул. В пути они ни разу не прикасались ни к каким инструментам. Даже не знал, что они