Клинковых деревьев край - Артемис Мантикор

одиноко. Почему? За что? Чем я всё это заслужила? Почему именно он должен был умереть⁈ Мой Ори!

Из глаз хлынули кровавые слёзы, а зубы сжались до боли. Рот наполнился кровью, а мысли — бесконечным океаном отчаянья. Впервые в жизни я всем своим существом захотел умереть. Я упал на колени, роняя рейлин и закрывая лицо руками.

Как можно жить дальше, утратив свой смысл? Потеряв того, кого любишь? Того, кто сам — вся твоя жизнь? Зачем жить одной, без второй половинки души…?

Если этот мир забрал у меня моё солнце, я уничтожу весь этот мир! Всё живое должно сгинуть в мучениях! Мир, потерявший мой смысл не имеет права существовать!!

Уходи, владетель. — на едва слышный шёпот я не обратил внимания, но вслед за этим я вдруг осознал себя в другом месте.

Недалеко от меня на коленях стояла васильковая копия, истекая кровью из глаз и ушей. Запас здоровья копии ушёл в ноль и спустя миг на том месте был лишь пылающий шар Цвета.

Определено заклинание: прорыв ярости.

Тварь метнулась ко мне.

Вересковый отблеск.

Я устремился ей навстречу с вернувшимся вы руки рейлин. Критический урон снял ещё треть запаса здоровья чудовища.

Определено заклинание: зов пустоты.

Девушка подняла руки к серому небу, а с губ сорвался двоящийся крик:

— ВАШ ДОМ — ПУСТОТА!

— Пусть я умру, но не струшу! — зарычал я в ответ, мерцанием оказываясь за спиной у врага и нанося веерный удар.

Однако на пути у рейлин внезапно встал щит Балтора. Одержимый гверф с силой оттолкнул меня в сухой куст. Краем глаза я увидел, что Рена валяется на земле, а над её головой тревожно завис статус «При смерти». Рядом с ней с большим трудом Ашер пытался прикрыть умирающего друида, светящимися ладонями из последних сил сдерживая появившихся из ниоткуда отголосков.

Вот значит, что это за зов пустоты такой? Ну ладно, в эту игру можно играть вдвоём.

Вересковый отблеск.

Повинуясь моей воле, над полем боя замерцали вересковые бабочки, собиравшиеся в подобие пустотных тварей. Каст оказался достаточно долгим, но нет никакой нужды ждать его окончания.

Два призванных мною создания переключили внимание Миеллы на себя, связав боем. Я перешёл в кармин, подпрыгнул, ушёл двойным мерцанием вверх, вернул рейлин и обрушился вниз падающей звездой, довершая начатое.

Получен новый уровень.

Получен новый уровень.

Получен новый уровень. Текущий уровень — 111

Подземелье «Гробница тар Кэтвинэль» зачищено.

Получено десять очков свободных навыков.

Характеристика «Воля» повышена. Текущее значение — 14 (15).

Навык «цветосенция» повышен. Текущее значение — 5

Навык «синкретизм» повышен. Текущее значение — 8

— Спасибо… — тихо прошептала умирающая Миелла, рассыпаясь призрачными бабочками.

Получено достижение: враг [УДАЛЕНО].

Сопротивление стихии пустоты навсегда увеличено на 10%.

Сопротивление ментальному воздействию извне навсегда увеличено на 25%.

* * *

Я скатился на холодный каменный пол помещения. Сил не осталось даже просто подняться и собрать выпавшие Цвета.

Едва босс подземелья исчезла, пространство вокруг преобразилось. Иллюзии сменились реальностью, и вместо зарослей из сухих колючек мы находились в большом зале, украшенном гобеленами и геральдическими щитами.

В центре помещения высился массивный каменный гроб с приоткрытой крышкой. У самого его края примостился обнимающий его скелет, уронивший голову внутрь в вечном поцелуе с покойным.

— Мастер Лииндарк, вы живы?

— А то… ты… — я закашлялся кровью. — индикатор не видишь… Ашер…

Ханатри присел рядом, положил руки мне на грудь и принялся вливать целительную магию. Стало заметно легче, хотя сил подняться я всё ещё не находил.

— Случилось что? — послышался хриплый и будто бы чужой голос Балтора.

— Ты жив, приятель. Славно. Достижения все получили?

— Достижения? Никоим нет.

— Я получила, — с трудом выговорила Рена.

— И я, — кивнул Ашер.

— Значит, только те, кто не был под контролем.

— То есть всё это было зря? Ну офигеть теперь! — Неонора была непривычно зла.

— Мы выжили в преддверии Мертвокотья, — прорезался голос Ули. — Это уже достижение.

— Я думаю, настоящая награда ещё ждёт нас, — Рена с трудом встала, но на лице её сияла улыбка.

Шаркающей походкой она добралась до каменного саркофага. Поняв ход мыслей друида, там же через секунду оказалась и оури. Никакого почтения перед павшими она не испытывала, потому небрежно оттолкнула покрытые паутиной останки Миеллы и столкнула каменную крышку.

С тяжёлым вздохом я нашёл в себе силы подняться и подойти к ним.

Здесь покоится Ория тар Кэтвинэль, последний воин дома Кэтвин.

Ведущий свой род от Рыжего Пламени отдал свою жизнь во славу Небесного Короля.

Тар тх’риантари хеашт мяю.

— Не гоже обирать павших, Ули. Недоброе это.

— Не возьмешь ты, возьму я и продам к чертям кошачьим, — рыкнула сова. — Я заслужила награду за этот пиздец.

— Многое же в тебе от дурного лиса осталось, — покачал головой свинолюд, но препятствовать не стал.

— Не глупите. Мёртвым всё это уже ничем не поможет, — поддержала сову Рена.

Услышав это, гверф тяжело вздохнул, но подошел к саркофагу и взял в руки щит. Предмет эпической рекости из белой китары был будто бы создан для моего спутника. В свойствах значилось огромное сопротивление большинству видов магии, а уж прочность кошачьего металла уступала лишь адаманту. Но и это было ещё не всё — в дополнение к этому шёл огромный бонус плюс два к выносливости.

— Пребудь в мире кошачий воин. Я не посрамлю твоё имя и оружие, в том клянусь Мортис, — торжественно произнёс Балтор.

При этих словах его фигура осветилась мягким сиянием, а класс над головой сменился на «кэтвинийский котлит».

Я с сомнением посмотрел на содержимое саркофага. Павший кот был одет в серебристую кольчугу необычного вида и плетения. Светящийся металл, с которым не сумело справиться время был мне слишком хорошо знаком.

Листвин небесного логиста.

Редкость: редкое.

Материал: белая китара.

Требуется привязка к стихии.

Одно это уже стоило того, чтобы пройти через всё. И плевать, что редкость была не особо высокой. Артефакты тари уже прекрасно зарекомендовали себя.

Но даже этот трофей не так меня заинтересовал, как странное механическое устройство со множеством нот и торчащей ручкой. Я с благоговением, не веря своим глазам, положил руки на считавшийся утерянным в веках музыкальный инструмент амуанити.

Колёсная лира небесного волка.

Редкость: эпическое.

Материал: сумрачное древо, волчья сталь.

Пробуждает храбрость и волю слушателей.

Я коснулся ручки артефакта и нажал на