Король-Наёмник. Кровь Ларингии - Илья Городчиков

обвинениями. Мы получили контракт от рыцаря-монаха Варда, который призвал нам на помощь, чтобы разобраться с чёрной магией, которая бушевала в графстве Тиронь. Мы сняли осаду с города, выследили некроманта, поднявшего сотни мертвецов, и я лично уничтожил некроманта. Аделар организовал пир, на который позвал весь мой отряд, но его воины достали ножи, желая убить меня и моих воинов. Да, я лично приставил нож к его горлу, чтобы остановить резню и взял его в плен в качестве гарантии выживания моих воинов. Позже, мы сняли с него путы и оставили на границе его земель. Так что здесь мы оборонялись, и ни о каком нападении речи идти не может. Вард был с нами, и он может подтвердить мои слова.

Мужчина по правую руку герцога встал и огласил, — Достопочтенный господин Вард, мы призываем вас, ответь на суде!

Монах, в своём длинном религиозном одеянии, спустился с трибуны и встал позади меня, дожидаясь того момента, как ему позволят говорить.

— Вы подтверждаете слова Вадима? — спросил его Кловис.

— Да. Вадим человек чести, и его слова полностью верны. Он и его воины не отступили даже пред столь страшным демоническим врагом и спасли много людей. Граф Аделар действительно попытался убить Вадима, и наёмники оборонялись.

— Спасибо, достопочтенный Вард. Вы известны, как великий воин, и все мы верим вашим словам. — величественно сказал Кловис.

— Господин маршал, огласите всем нам ваше второе обвинение.

— Мой брат вёл наше войско в сторону границы с Рюглендом, ведь среди их великих домов наблюдаются сепаратистские настроения. В походе мы заметили, как комиссар встретился на марше с «Кабаньей головой». Он передал законное требование сдаться на милость вас, мой король, но вместо этого они обнажили свои клинки. Мой брат поспешил на помощь, но кабаноголовые стали биться и против нас. Тогда вы и подоспели, ваше величество.

— Это тяжкое преступление. У вас есть что сказать в ответ, Вадим?

— Мой король, вы помните, какой был на мне панцирь, когда мы встретились с вами? — не дав монарху ответить, я продолжил, — Панцирь с двумя золотыми копьями на груди. Я взял этот панцирь как трофей, когда Ландсьеры напали на нас, когда мы стояли в лагере.

— Вы врёте. — отчеканил Ландсьер, — Вы напали на воинов моего брата, и мы были вынуждены защищаться.

— В том бою я потерял десяток воинов и ещё столько же в дальнейшем не смогут нести службу. Ваши бойцы и «Бронзовые Шпоры» потеряли шестьдесят три человека. Как вы представляете такие потери, когда пехота атакует тяжёлую кавалерию?!

— Молчать! — рявкнул Кловис, — Вы в суде, а не на базаре! Вадим, это всё, что вы можете мне сказать?

— Нет. Бернард Тарнарт призвал нас заключить контракт, и именно к нему мы шли. Он со своими воинами также напал на нас.

— Бернард Тарнарт, призываю ответить вас пред судом! — вновь поднялся непонятный мужик по правую руку герцога.

Дворянин подошёл к трибунам. Он совсем не выглядел как недавний пленник. Старик был спокоен и шёл, смотря только на герцога.

— Мой господин, я выступил со своими воинами против отряда «Кабанья голова», ведь мне доложили о том, что они идут на помощь моему врагу. У меня не было выбора. В плену этот человек угрожал убить меня, если я не заплачу за свою голову две тысячи золотых.

Вот сволочь! Я не убил ни одного пленника, а эта падаль мало того, что заманил нас в ловушку, дак ещё теперь и клевещет на меня. Как будто практика выкупа своей жизни из плена является чем-то необычным!

— Ясно. Можете быть свободны.

Бернард поклонился в пояс и вернулся обратно на зрительные трибуны. Я же почесал щёку, понимая, что из-за этого урода мои позиции значительно пошатнулись. Ситуация была неприятной, хотя отчаиваться рано, ведь мой главный козырь всё ещё не был разыгран.

— А что насчёт комиссара? Почему вы его убили?

— Мне показалось, что он в сговоре с Ландсьерами.

— У вас есть доказательства этого предположения?

— Нет.

— Ясно. Суд удаляется для вынесения приговора подсудимому.

Герцог и два его помощника встали и ушли в комнату за своими спинами. Наблюдающие за процессом дворяне продолжили обсуждать ход дела. Я же продолжал думать о том, насколько неосмотрительно поступил, первым пролив кровь. В том, что я был прав относительно комиссара, я был уверен, но для остальных это всё равно оставалось убийством.

Судьи вернулись меньше, чем через четверть часа. За это время я успел продумать десятки вариантов развития событий, и половина из них оканчивалась достаточно положительно. Только один из них приведёт к моей смерти, и он мне не очень-то нравился.

Судьи сели на свои места, и герцог втянул воздух в лёгкие, готовясь, наконец, огласить приговор. Я внутренне сжался, дожидаясь решения герцога.

— Вадим, ввиду вашего подвига в битве при Двух Холмах и уничтожения некроманта, а также упорной службы вашего отряда короне, приговор будет вынесен только вам, и не затронет «Кабанью голову». Род Ландсьеров, из-за своего вероломного нападения на ваш отряд, заплатит по одной золотой монете за каждого убитого, а также все трофеи после битвы останутся у вас. Но вы совершили тяжкое преступление — будучи простолюдином убили дворянина. За это, моим королевским именем, приговариваю вас к смерти. Сегодня же вам отрубят голову. На этом наш суд закончен.

Элиос расплылся в улыбке, а герцог опёрся на подлокотники своего трона, готовясь встать. Сзади послышались сожалеющие вздохи и радостные крики дворян. Для многих смерть выскочки-наёмника будет очень показательной, указывающей на то, что выступать против высших сословий смертельно опасно. Пришло время разыграть последнюю карту.

— Мой король, могу ли я огласить последнюю просьбу?

Вопрос, похоже, оказался очень неожиданным, и герцог вновь опустился на свой трон, жестом приказав своим помощникам последовать его примеру.

— Что ж, воля умирающего священна. Говорите.

— Я прошу Суда Клинков.

Зал взорвался громогласным смехом, от которого содрогнулись даже стены этой крепости. Смеялся и Элиос Ландсьер, и священник, но пока я дожидался тишины, то посмотрел на Вирта. Тот, кажется, понял мой замысел и хитро улыбался.

— Ты — грязный простолюдин. Клинки разрешат спор только меж дворян! — воскликнул Элиос.

— Мой король, первый правитель Акреона, Ремул Краснокостный, завещал: «Высокие Предки дали нам руки и вложили в них мечи, чтобы мы могли защищать себя. Во всех моих землях и землях моих потомков, любой, кто является потомками Первых Людей, может защитить свою честь и свой интерес с мечом в руках. Высокие Предки рассудят их в Суде Клинков!». С тех самых пор люди бьются на Суде Клинков,