Восхождение (СИ) - Тыналин Алим

Остаток дня мы посвятили последним приготовлениям. Каждый чемодан был тщательно упакован так, чтобы выдержать самый придирчивый досмотр. Оборудование распределили между разными багажными местами, чтобы при потере одного мы не лишились всех возможностей для исследований.

Вечером, когда основная подготовка была завершена, я вышел на балкон своего номера. Наступали сумерки, и Харбин зажигал огни.

Этот удивительный город в самом сердце Маньчжурии, созданный русскими на китайской земле, готовился стать центром будущих драматических событий. Через несколько недель японские войска начнут полномасштабное вторжение в Маньчжурию, используя сфабрикованный инцидент на Южно-Маньчжурской железной дороге как предлог.

А мы, горстка советских специалистов, собирались опередить историю, найти нефть за двадцать восемь лет до ее официального открытия и, возможно, изменить баланс сил в предстоящем мировом конфликте.

В дверь тихо постучали.

— Войдите, — сказал я, возвращаясь с балкона в комнату.

Вошел Александров с небольшим пакетом в руках.

— Последние приготовления, Леонид Иванович, — он развернул на столе карту окрестностей Цицикара. — Вот здесь, в пятнадцати километрах от города, находится та самая точка, которую вы обозначили. Местность сильно пересеченная, много оврагов и низин. Идеальное место для скрытых работ. Но именно поэтому наблюдение за нами будет усилено.

— Разработали план отвлекающих мероприятий? — спросил я.

— Да. Воронцов останется с частью оборудования в Харбине еще на день. Если за нами следят, это создаст впечатление, что мы не готовы к серьезным работам без этого оборудования. Затем он привезет его окружным путем. Кроме того, — Александров достал из пакета стандартный технический журнал, — мы подготовили фальшивый план работ. Оставим его «случайно» в доступном месте для возможных соглядатаев.

— Отлично, — кивнул я. — А что с системой связи?

— Шифрованные радиограммы будем отправлять только в крайних случаях. Основной канал — курьеры из консульства под видом железнодорожников.

Мы еще долго обсуждали детали предстоящей операции. Поезд на Цицикар отправлялся завтра в восемь сорок пять утра, и каждая мелочь должна быть продумана.

Когда Александров ушел, я еще раз проверил свой личный багаж. В потайном кармане маленького чемоданчика лежала позолоченная лоза, подарок Архангельского после успешной башкирской экспедиции. Этот «ненаучный» инструмент стал моим талисманом, помогающим поддерживать легенду о необъяснимой способности находить нефть.

Рядом с лозой я положил миниатюрный компас, переданный Мышкиным перед отъездом. Неприметный прибор содержал тайник для микрофильмов, идеальное место для сохранения важнейших данных в случае провала экспедиции.

В последний раз взглянув на карту Маньчжурии, я отметил мысленно точку предполагаемого месторождения. Где-то там, в недрах земли, покоились миллиарды тонн нефти, которые в моей прежней реальности обнаружены только в эпоху Хрущева. Теперь мы могли найти их на заре сталинской индустриализации, кардинально изменив энергетический баланс в предстоящей схватке с фашизмом.

Завтра начиналась главная часть нашей миссии, путь к Дацинской нефти, путь, который мог изменить судьбу страны и всего мира.