Когда в июне замерзла Влтава - Алексей Котейко

на Шустала. — И да, я всё ещё не хочу расстраивать дедушку.

— Князь Болеслав не церемонился.

— Это его дело, ему и отвечать.

— Золотые слова, пан Резанов! — раздался в пещере знакомый голос.

Мессир Фаланд шагнул из темноты прохода и остановился, уперев руки в бока. Петушиное перо на тирольской шапочке задорно всколыхнулось.

— Почтение к старшим — добродетель, которую лично я разделяю и уважаю, — заметил он, неспешно направляясь к менгирам.

— Зачем вы здесь? — спросил Врбас. Он старался говорить спокойно, но теперь в голосе колдуна уже не было прежнего торжества победителя. Напротив, в нём, пусть и едва заметно, слышалась неуверенность.

— Как зачем? — удивился Фаланд. — Контракт, пан Врбас. Время сводить счёты. Вы так не думаете?

— Безусловно, — согласился колдун, и сейчас голос его явственно задрожал. — Но я хотел бы сперва закончить…

— Это излишне, — рука с длинными тонкими пальцами взлетела вверх, прерывая каноника. — Вы ведь здесь? В гробнице князя Крока?

— Да… — Врбас посмотрел по сторонам, словно желая убедиться, что он и вправду здесь.

— И получили то, что хотели?

— Да.

— Может быть, у вас есть какие-то претензии? — вежливо осведомился хозяин тирольской шапочки. Он даже остановился на секунду-другую, чтобы оглядеться по сторонам, будто прикидывая, всё ли содержимое пещеры на месте. Так декоратор мог бы осматривать результаты своих трудов.

— Нет.

— Значит, настало время и вам отдать то, что хочу я. Верно?

— Я…

— Верно, пан Врбас? — высокий худощавый человек не повысил голос, не перестал улыбаться. Но в мгновенно заледеневшем воздухе гробницы повисло ощущение угрозы.

— Верно, верно, — торопливо согласился колдун. — Но я…

— Вы второпях забыли о моей маленькой просьбе, — кивнул Фаланд. — Понимаю. Головокружение от успехов, так сказать.

К удивлению стражников, каноник шагнул к краю менгира и принялся высматривать что-то внизу, среди расставленных у подножия камня сосудов. А потом прыгнул.

Максим, переводивший взгляд то на Врбаса, то на ёмкости на полу, метнулся наперерез колдуну, но тот, уже съезжая по грубо обработанной грани камня, взмахнул посохом, и Резанов рухнул, будто придавленный сверху всей толщей земли над ними. Однако Иржи оказался более удачливым: до колдуна ему было чуть дальше, и капрал не стал уточнять, что именно Врбас высматривает на полу. Вместо этого Шустал кинулся на самого каноника, ухватил его как раз в тот момент, когда колдун собирался вновь взмахнуть посохом, и, охнув от боли в сломанных рёбрах, повалился вместе с противником на пол.

Макс, извиваясь ужом, пополз к сосудам, слыша за спиной пыхтение борющихся Врбаса и Иржи. Потом раздался короткий пронзительный крик Шустала, торжествующий вопль каноника — но Резанов уже схватил небольшой флакон, сделанный то ли из толстого стекла, то ли из хрусталя.

— Factum est factum, — заметил насмешливый голос.

— Нет!!! — в голосе колдуна слышалась настоящая паника.

— О да, — вежливо отозвался Фаланд. — Я выполнил свою часть сделки. А вот вы свою — увы, нет.

Послышался торопливый топот ног. Максим, сжимавший добычу, приподнял голову и увидел, как полы сутаны взметнулись уже у арки прохода. Врбас нырнул в темноту.

— И вот так каждый раз, — разочарованно покачал головой владелец тирольской шапочки. Потом посмотрел на капрала-адъютанта:

— Как ваше самочувствие, пан Резанов?

— Благодарю. Жить, вроде, буду.

— О, жить будете, безусловно.

— При всём моём уважении…

Тонкая рука взметнулась, останавливая Макса, как прежде каноника:

— Я не жалуюсь на память, пан Резанов. Договора у нас не было и вы мне ровным счётом ничем не обязаны.

Из тёмного прохода донёсся вопль, тут же сменившийся влажным хрустом и чавканьем. Максим почувствовал, что его мутит.

— Разве Страж не должен слушаться потомков Крока? — спросил он, превозмогая тошноту.

— Страж? Безусловно. Но его там уже нет, — вежливо улыбнулся Фаланд. Потом посмотрел на флакон в руке парня. — Я не уверен, что вы знаете, с чем именно имеете дело. Но это уж меня вовсе не касается, — добавил он, направляясь вслед за каноником.

Резанов проводил взглядом расшитый золотом зелёный дублет, потом сел на полу и посмотрел в сторону Шустала. Тот лежал неподвижно, и Макс забеспокоился. С трудом поднявшись, он доковылял до приятеля, опустился рядом с ним на колени и принялся ощупывать. Дублет капрала спереди был в крови, в правом боку торчала рукоятка его собственного кинжала.

— Иржи! — Максим принялся торопливо рвать застёжки дублета на друге. Пуговицы полетели во все стороны, звякнув о каменный пол. — Очнись, старик! Не вздумай мне тут!

Шустал слабо застонал, а когда Резанов тронул рукоять кинжала — болезненно зашипел.

— Иржи, Иржи… — бормотал парень, лихорадочно дёргая рукава собственной рубахи. Тщательно проложенные Эвкой швы поддались с трудом, но всё-таки поддались. В руках у капрала-адъютанта остались два относительно чистых куска белёного льна, которыми он попытался прижать рану на боку друга.

— Ма-акс…

— Правильно, говори со мной. Не отключайся!

— Макс, брось…

— Ещё чего.

— Больно… — Иржи открыл глаза, взгляд его был мутноватым, как после долгого сна. — Где эта сволочь?

— Что-то его сожрало. Там, в первой пещере.

— А наш уважаемый знакомый?

— Ушёл.

— Ну и славно, — Шустал снова прикрыл глаза.

— Не вздумай отключиться! — Максим чуть сильнее прижал уже изрядно напитавшуюся кровью ткань. — Я сейчас тебя перевяжу и отнесу назад.

— Там призраки, — безучастно заметил капрал.

— Да уже времени сколько прошло. Они давно пропали.

— И там провалы.

— Перепрыгну.

— Тот, большой? — с сомнением заметил Шустал. — Со мной на плечах? Не