Великий диктатор. Книга 4 - Alex Berest

- Согласно твоего же протокола безопасности охрана предупреждает меня о всех нестандартных происшествиях. Да я и так к тебе собирался съездить.

- Что-то случилось?

- Мы наконец нашли тех, кто мутит воду и призывает записываться в добровольцы для поездки в Германию, чтобы воевать с Россией.

- И кто это?

- Ты не поверишь. Но это Вяйне Кокко и Улоф Пальме.

- Ты прав. Я не верю. Что может быть общего у главы студенческого братства Остроботнии и шведского нациста?

- Наци… Кого? - не понял меня Усениус.

- Нациста. Последователя теории Франца фон Листа о расовой чистоте народов. Именно Лист ввел в 1888 году такой термин как криминальная биология, - пустился я в разъяснения. - И именно этот германец и придумал теорию о том, что есть избранные, чистые нации, а есть смешанные, грязные, то есть — неполноценные. Вот Пальме и считает нас, финнов, расово неполноценными. Дескать, мы слишком рано убежали из-под шведской хозяйской руки, и нас надо вернуть в состав королевства, где и заняться перевоспитанием. Вот я и не верю, что чистокровный финн Кокко мог лечь под этого шведа. Что-то здесь и вправду не чисто.

- Хм. Ты прав. Поэтому я тебе так и сказал, что ты не поверишь. «Финская Дубинка» (Suomalainen Nuija), которую и возглавляет Кокко, всегда дистанцировалась от прошведских организаций. Хотя у них в организации и так полным полно шведов.

- Ну, если быть честным, то и мы с тобой, Артур, имеем в себе шведскую кровь. Ты на треть швед, я на четверть, но это не делает нас теми, кто готов перевоспитывать нации или идти воевать за врагов нашей империи. Так что, следи за Кокко и Пальме очень тщательно. Пусть соберутся всем своим обществом, а затем мы их и возьмём. И подтяни свободных боевиков, чтобы нам хватило людей для этой акции…

- Привет, парни! Ещё не родила? - прервали моё распоряжение, которое Артур тщательно записывал в ежедневник.

- Томми? - удивился я, когда узрел, кто нас прервал. - Ты чего это к нам приехал?

- Это простительно, Матти, - усмехнувшись и поручкавшись с нами, мой кузен плюхнулся в свободное кресло. - Я тоже, когда София рожала, порой выпадал из реальности.

- Эээ? Ой! Точно! Мы же с тобой договаривались на сегодня встретиться на заводе у Ханса Шмайссера. Ты прав! Всё из головы вылетело!

- Успокойся, братишка. Всё нормально. Я, как узнал, что Татьяна рожает, так сразу всё понял и примчался сюда.

- А ты-то как узнал?

- Позвонил к тебе домой. Горничная мне и сказала. А что такого?

- Да нет. Просто удивился. Ладно, пока есть время, расскажи хоть вкратце, как продвигается изготовление огнемёта и что там с ваксой обувной?

- Вакса-то готова, вот только она сильно химией воняет, и баронесса решила продолжить опыты.

Весной прошлого года мой кузен совершенно неожиданно принял на работу на химический комбинат, баронессу Маргариту Карловну фон Врангель. В 1909 году она окончила с отличием Тюбингенский университет и три года практиковалась у самой Склодовской-Кюри. После чего вернулась на родину, в Ревель, но работу по специальности там так найти и не смогла. Но на инженерной бирже нашла наше старое объявление и, на удачу, написала Томми Саари. И удача ей улыбнулась.

- Лучшее — враг хорошего, - процитировал я Вольтера. - Нет, нет. Пусть баронесса продолжит свои изыскания, но и ту, вонючую ваксу, ты мне тоже пришли. Если у неё устойчивый химический запах, то она точно будет отгонять насекомых в лесу летом.

- Кстати, да, - кивнул и Усениус. - Томми, ты тогда и мне пришли партию ваксы.

- Ему тогда всё присылай. Он и проверит, - махнул я рукой. - А с огнемётом что там?

- Сделали. Довели до ума. И саму установку и горючую смесь. Дальность стрельбы увеличилась до тридцати пяти метров. А в качестве горючего мы решили использовать смесь мазута, керосина и нафталиновой кислоты…

Хлопнула дверь гостевой спальни, и я, тут же забыв про шведских нацистов, огнемёты и ваксу, подскочил из кресла и развернулся к улыбающейся служанке.

- Господин барон, поздравляю, у вас сын…

…..

- А глазки точно твои, - устало улыбнулась мне Татьяна, демонстрируя кулёк с запеленованным ребёнком.

- Ну, проснётся, тогда и сравню, - ухмыльнулся я и поцеловав супругу, взял младенца на руки. - Спасибо тебе, родная, за сына.

- Ты что, мне не веришь, что у Матти-младшего твои глаза? - возмутилась Татьяна. - И вообще, как ты его держишь?

- Нормально держу. Или ты думаешь, что я племянников и племянниц многочисленных не нянчил?

А если ещё и вспомнить двух сыновей из прошлого мира, то я вообще опытный нянька. Но вслух это я не сказал, а спросил о другом.

- Всё-таки Матти? Не Микка?

- Я думала, что мы с тобой уже всё решили с именем?! - почти прошипела Татьяна, и я ей успокаивающе кивнул, соглашаясь с её выбором, ей сейчас точно волноваться не стоит. - И вообще, он же полная копия тебя.

Сражение за имя я проиграл. Хотел, чтобы, если будет мальчик, то назвали Михаилом, в честь отца жены, а если девочка — то Эммой, как мою матушку. Но Татьяна упёрлась, что первенец должен обязательно носить имя отца или матери. Вполне возможно, что её так обработали мои сестрицы и маман. Теперь к коллекции разнообразных Матти в нашем клане добавился ещё один. Полная моя копия — Матти Маттипойка Хухта. Но, естественно, с приставкой — младший.

- Верю-верю. Вон и носик как у меня. Тоже с двумя дырочками, - попытался я пошутить, за что тут же у меня отобрали кулёк с сыном.

…..

- Итак, господа, я собрал вас всех здесь, чтобы огласить вам императорские указы, - устало улыбнувшись, произнёс Леопольд Мехелин.

- А штабс-капитан здесь зачем? - кивнул на меня наш новый руководитель военно-пограничного департамента генерал-майор Хольмсен Иван Алексеевич.

Всё, что я знал про этого генерала, было то, что он норвежец по происхождению и является креатурой графа Витте. Наш сенат назначение генерала одобрил с довольно большим скрипом. А в департаменте откровенно роптали, так как изначально предполагалось назначить на эту должность Павла Петровича Третьякова, который