Ткач Кошмаров. Книга 4 - Юрий Розин

— Кто они? — повторила Юлианна.

— Не знаю! Клянусь, не знаю! — Дорран затряс головой, его тело билось в истерике. — Все сообщения… через мертвые почтовые ящики. Все были в масках! Я не видел лиц! Но… но… но бомбы на корабле — это цветочки. В Холодной Звезде… для вас уже подготовлены ловушки. На официальных приемах, во время выездов…

Он рыдал, уткнувшись лицом в ковер. Эрвин смотрел на него с немым презрением.

Юлианна выдержала паузу, ее взгляд скользнул по Ленаку, потом по другим телохранителям, уже прибежавшим на шум, замершим у двери.

— Все. Выйдите. Все, кроме Тейза.

Ленак попытался возразить.

— Ваше Высочество, это небезопасно…

— Выйдите, — ее голос не оставил места для дискуссии.

Ленак, сжав челюсти, кивнул и, бросив на меня последний взгляд, полный невысказанных подозрений, вышел, уводя за собой остальных стражей. Дверь закрылась.

В каюте остались я, Юлианна и два предателя, один — сломленный и плачущий, другой — полный ненависти и молчаливого упорства.

Юлианна повернулась ко мне.

— Они покушались на мою жизнь, Лейран, — произнесла она тихо. — Таких не оставляют в живых. Это неэффективно и опасно. Но прежде чем кончать с ними, нужно извлечь из них чуть больше пользы. — Она сделала паузу, ее губы тронула легкая, безжалостная улыбка. — Используй свои нити на них. Выжми из них всю информацию, которую они могли забыть или утаить. Каждую деталь о ловушках в Холодной Звезде. Имена, места, методы. А потом… — она пожала плечами, — прикончи их. Быстро, тихо и без лишнего шума. Это будет твоим первым настоящим заданием на моей службе.

Молчание в каюте стало густым и тягучим, как смола. Слова Юлианны повисли в воздухе, отягощенные безжалостной логикой убийцы.

Мой взгляд скользнул по Доррану, скулящему комку страха на полу. Его дрожащие плечи, его слезы… Он стал пешкой из-за угрозы семье. Часть меня кричала, что это несправедливо. Что он жертва.

Но вместо того, чтобы прислушиваться к этому крику, я решил для начала разобрать его ситуацию по косточкам, холодно и беспристрастно.

Во-первых, шантаж. Да, ему угрожали. Но у него был выбор.

Он был распорядителем принцессы, у него была власть, связи. Он мог прийти к Ленаку, к самой Юлианне, рассказать все, потребовать защиты для жены и дочери. Вместо этого он выбрал деньги и молчание. Страх был оправданием, но не извинением. В его действиях была и жадность, и трусость.

Во-вторых, мои планы на Холодную Звезду. Лояльность Юлианны, ее доверие — это была моя возможность спокойно искать то, что мне нужно, мой шанс найти лечение. Если бы я проявил слабость, отказался, она бы, вероятно, отвернулась от меня.

В-третьих, простой, жестокий факт: если бы я не нашел эти бомбы, и если бы у Юлианны не было Розовой Бабочки, я, с большой вероятностью, вскоре был бы мертв. Мое тело разорвало бы на куски взрывами, и на этот раз я не успел бы ничего сделать. У меня не было морального долга перед тем, кто едва не отправил меня в могилу.

Рационализация была закончена. Внутри воцарилась ледяная пустота. Я посмотрел на Юлианну и медленно кивнул.

— Вы правы, Ваше Высочество.

Я шагнул вперед, к двум распластанным на полу фигурам. Тени от потолочного светильника удлинились, легли на них, как пятна другой, более густой тьмы. Ананси отозвался внутри меня, его энергия заструилась по невидимым каналам, готовясь к работе.

Я поднял руку, и тончайшие нити начали отделяться от кончиков моих пальцев, устремляясь к заговорщикам.

Сначала к Эрвину. Он зашевелился, пытаясь вырваться, но паутина уже опутывала его, мягко, но неумолимо прижимая к полу. Его глаза, полные ненависти, встретились с моими. В них не было страха, лишь презрение.

Я начал с малого — не с грубой боли, а с тонких сигналов. Одна нить проникла в надкостницу его мизинца, другая обвила зубной нерв, третья прилегла к чувствительному узлу за ухом.

— Терпеть не могу таких убежденных фанатиков, как ты, — сказал я тихо, почти задумчиво. — Они всегда так уверены в своей правоте. Пока не понимают, что их правота — всего лишь чужая идея, вложенная в их голову.

Я послал первый импульс. Эрвин вздрогнул, но сжал губы. Его глаза уперлись в меня с ненавистью.

— Молчишь? — я присел рядом с ним. — Думаешь, твои хозяева оценят твою преданность? Они уже от тебя отказались. Ты провалился. Ты — расходный материал.

Второй импульс, чуть сильнее. Игла боли прошла от зуба к виску. Он застонал, но снова смолк.

В том же духе прошли следующие полчаса. Я пытался спровоцировать его, вывести на эмоции, раздразнить, и хотя говорить он не начал, половину дела — сделать его более восприимчивым и эмоциональным — я выполнил.

— Давай поговорим о мотивах, — произнес я, прейдя к главной части. — Зачем пытаться убить принцессу? Чтобы сорвать визит? Чтобы спровоцировать войну? — он молча смотрел на меня, — Возможно. А возможно, дело в… возвращении пленных агентов?

Я наблюдал за его глазами. При словах «пленные агенты» в них мелькнуло нечто — не страх, а скорее раздражение. Я был на правильном пути.

— Что в них такого? Насколько я понимаю, их передача в интересах обеих сторон. Яркая Звезда предпочтет компенсацию, которую выплатит оппонент, а Холодная Звезда получит своих неудавшихся подчиненных.

В нем снова что-то изменилось на краткий миг.

— Только если, — продолжал я, идя за его реацией. — Эти агенты… они не из официальной разведки Холодной Звезды, не так ли? — в его глазах вспыхнуло пламя гнева, на меня и на себя, но сделать он уже ничего не мог. — Они из другой организации. Из тех, с кем Холодная Звезда борется и кто не должен попасть в руки правительства, чтобы сохранить секреты этой организации.

Новый импульс для поддержания эффекта. На этот раз я сконцентрировался на области вокруг глаза, создавая ощущение, будто внутрь ему вливают раскаленный песок. Он закричал, коротко и пронзительно, дергаясь в путах.

— Черное Пламя, — произнес я, называя едва ли не главного противника правительства Холодной Звезды из мне известных.

На этот раз он дернулся буквально всем телом, а потом, осознав, что прокололся, сорвался, начав поливать меня и Юлианну отборной бранью.

— Да, они, — улыбнулся я. — Если этих агентов Черного Пламени вернут в Звездный Холод, их будут допрашивать. И они расскажут. Многое. О своих связях,