Мангака - Александр Гаврилов

этого дома! — грозно ещё больше надулся он, и попытался поймать меня за ухо, но я без проблем увернулся от его руки.

— Ну, да. Так я тебе и поверил! — рассмеялся я, глядя, как он протискивается в дверной проём, — Вон, какое пузо наел, что аж в дверь пройти не можешь. Точно ведь хозяйку с дочкой сожрал, а мне заливаешь тут стоишь. Охренеть! Сколько же ты весишь? Килограмм двести, наверное? Как ты ходишь-то вообще?

— Ах ты ублюдок малолетний! — задыхаясь от ярости, проревел жиробас, — Где твоё уважение к старшим? Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? Да я лично тебе сейчас уши надеру!

— Ну, давай. Попробуй догони, — подмигнул я ему, чуть отходя назад, — Побегать тебе даже полезно будет. А хотя нет. С таким весом бегать нельзя тебе. Ещё упадёшь где-нибудь, и как тебя потом поднимать? Краном?

— Козлина! А ну, стой! — взрыкнул он, и попытался ускориться, но я без проблем держал с ним дистанцию. Убегать, впрочем, тоже не спешил.

Только поймите меня правильно. Я никогда не был любителем дразнить людей из-за лишнего веса, тем более, что и сам раньше от него страдал, но этот тип как-то сразу ухитрился меня взбесить своим тоном и напыщенным видом. Если бы он для начала просто попытался бы со мной поговорить нормальным голосом, а не начал сразу рычать, то я бы сдержался, но после этого меня просто понесло уже.

— Давай-давай! Ещё чуть-чуть, и ты догонишь меня! — подбадривал я его, когда он, тяжело пыхтя, двигался ко мне, — Я в тебя верю! Не сдавайся! Глядишь, за утро пару тысяч калорий сожжёшь.

— Сволочь! Убью! Лучше сам иди сюда! Иначе я на тебя заявление в полицию напишу об оскорблении чести и достоинства! — прорычал он тяжело дыша, остановившись, и мрачно глядя на меня.

— И что ты напишешь? Что тебя жирным назвали? Так это правда. Где тут оскорбление-то? — ухмыльнулся я, — К тому же, как ты можешь видеть, на улице никого нет кроме нас, а это значит, что свидетелей у тебя нет, а я буду всё отрицать. Впрочем, предлагаю закрыть эту тему, и вернуться к тому, с чего начали. Мне нужно с хозяйкой дома поговорить. До тебя мне и дела нет.

— Она не будет с тобой разговаривать! Хватит уже к ней ходить! Думаешь, мы не поняли, что ты просто издеваешься с этими своими извинениями? Хотя, что я с тобой вообще разговариваю? Тут надо с родителями твоими говорить, воспитавшими такого урода. Впрочем, они, наверное, такие же, как и ты. У нормальных родителей обычно нормальные дети, уважающие старших. Только у каких-то дегенератов мог такой сынок вырасти! — выплюнул он в мою сторону.

— Ты бы, дядя, следил за своим языком-то, — набычился я, изрядно взбешённый его словами. Причём, воспринял я их и в отношении родителей Сайто, и в отношении своих, — Если не хочешь без зубов остаться.

— Чего? Ты мне тут угрожать вздумал? Ты? Мне? Иди сюда, урод, и повтори ещё раз, — грозно нахмурил он свои свинячьи глазки. Видимо, сумоистом себя великим вообразил, и думает, что его жир делает его сильнее.

— А с твоими родителями-недоумками я всё равно поговорю! Пусть всыпят тебе хорошенько! — не унимался он.

— Ну, всё, дядя. Ты сам напросился, — прошипел я, и шагнул к нему. Он попытался тут же меня заграбастать обеими руками, но я без проблем поднырнул под его руки, скользнул ему за спину, и отвесил хорошенького пинка.

Он неожиданно довольно тонко взвизгнул, и развернулся, но меня уже там не было.

Пока он хлопал глазами, пытаясь понять, где, я на нёс ему новый удар по пятой точке, не сдерживая себя. Он аж чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Слушай сюда, недоумок, — прошипел я ему, — Я буду отвешивать тебе пинки до тех пор, пока ты не извинишься за слова о моих родителях. Понял, мразь?

— Да пошёл ты! — робко вякнул он, и тут же опять взвизгнул, так как я снова хорошенько пнул его.

— Ты думаешь, что я шучу тут с тобой? — и ещё один пинок, заставивший его вздрогнуть. И не надо думать, что благодаря столь большому лишнему весу ему было не так уж и больно.

После многих лет занятий муай тай у этого тела был поставлен такой мощный удар с ноги, что он любой слой жира прошибал.

— Ай! Ладно-ладно! Погоди! Я эта… Да стой ты! Прошу прощения я. Был не прав! Ай! Я же извинился⁈

— Что-то я искренности в твоих словах не почувствовал…

— Всё-всё! Я всё осознал, честно! Прости!

— Ладно. Будем считать, что я тебе поверил. А сейчас вали нахрен отсюда. И не дай бог, завтра мне опять ты откроешь дверь, а не хозяйка этого дома… Чтобы я тебя не видел тут больше, понял?

— Понял! — послушно закивал он, — Уже ухожу! — и он опасливо попятился, не рискуя поворачиваться ко мне лицом, а мне… Как-то мерзко стало. И с чего я так сорвался? Похоже, это тоска по родителям так подействовала на меня.

Когда я раньше читал мангу про попаданцев, и представлял себя на месте главного героя в его приключениях, то даже и не думал о том, что попадая в новый мир, ты полностью теряешь всё, что было связано с твоей прошлой жизнью.

Где сейчас, интересно, мои родители? Живы ли? Есть ли они в этом мире? А я? Может, выбраться в Россию, и попробовать найти свою семью? Но что мне это даст, даже если я найду их? Ровным счётом, ничего… Только тоска ещё сильнее станет.

Я поник, и пошёл домой, решив забить на утреннюю пробежку. Будем считать, что я достаточно размялся с этим толстяком.

* * *

— Охохох, лучше бы я вчера сдох… У меня в голове как будто девятихвостая кицунэ танцует… Или шикигами поселился, — простонал дед, ввалившись на кухню, и обессиленно рухнув на стул.

Я понимающе глянул на него, и молча достал из холодильника холодную минералку и протянул её ему.

— Спаситель мой! — прохрипел он, хватая её обеими руками, которые тряслись так, что он едва сумел открыть её и донести до рта. Буквально за несколько секунд он почти опустошил её, и блаженно откинулся