Наследник рода Шевалье - Макс Гато

включая чай, теплые носки и руку старшей дочери. Буквально. В банке.

Я от таких гостинцев решительно отказывался.

Чем глубже мы погружались, тем громче становился неведомый шепот, исходящий отовсюду: стен, потолка, пола. Он был хаотично мелодичным и безумно ритмичным.

Что-то внутри меня резонировало с пением этого злосчастного места.

Мы остановились за очередной перемычкой.

— Предпоследний этаж, — спокойно произнес гнилозуб.

Я не мог представить, сколько часов провел внутри. Казалось, что время здесь переставало существовать в принципе.

Передо мной предстал широкий туннель с множеством дверей по обе стороны. В конце же виднелась витиеватая лестница вниз.

— Дальше я сам, — остановил я своего друга движением руки.

— Да тут чуть-чуть осталось, — начал нетерпеливо спорить маг со спутанными волосами.

— Дальше. Я. Сам, — отчеканил монотонно я, опережая остановившегося проводника.

— Я буду внизу, — неохотно буркнул тот, соглашаясь, — не заблудись.

Ответом я его не удостоил.

Не хотелось постоянно быть под надзором.

Залы здесь отличались от тех, что были наверху. Мое короткое расследование случайных комнат открыло неприятную картину: ритуальные ножи, алтари со странными символами, чаши с засохшей кровью и прочий профессиональный для местных специалистов инвентарь.

Да и сами работнички уже в основном носили черные робы.

Но никаких тел я не увидел. Либо от них избавились, либо подопытные еще живы.

Вниз я спускался долго. Лестница казалась бесконечной. Даже я начал немного уставать и злиться, тихонько ругаясь себе под нос.

К счастью, очередной пролет привел меня… в настоящий амфитеатр под землей.

Я оказался на своеобразном балконе или трибуне, которая окружала центр арены.

Этот зал, конечно, не был таким большим, как Колизей, но все равно внушал уважение и трепет. Особенно учитывая, что под куполом красовалась огромная красная блямба, от которой текли багряные ниточки к закрытым капсулам.

Непонятной формы кристалл был подвешен на черных нитях как елочная игрушка. Сцена, над которой и находилась эта клякса, была закрыта полупрозрачным пологом, по которому причудливой змейкой переливались кровавые всполохи.

А в VIP-местах у самого полога гнилозубый с низко склоненной головой спорил о чем-то со стоящей спиной ко мне женщиной.

В амфитеатре в принципе было пустовато. Группка магов в черном записывала что-то в журнал, да пара рыцарей, вот же неожиданность — тоже в черном, охраняли незнакомку.

А сзади она очень даже ничего. Черное обтягивающее платье выделяло все интересные мужскому взгляду места, не переходя невидимую грань привлекательности и вульгарности.

— Ты же был позади, — заинтересованно проговорил я, приблизившись к ним.

— Так я же не болван, — хитро оскалился маг, не поднимая головы, — ногами идти, когда есть лифт.

И то верно.

Таинственная незнакомка грациозно повернулась ко мне, обнажая в смелом разрезе платья стройную ножку.

— А кто это наконец пожаловал к нам в гости? — бархатным голосом игриво промурлыкала женщина, поправляя черные как ночь волосы тонкой бледной рукой.

На меня уставились неземные рубиновые глаза, переливающиеся кровью и контрастирующие с причудливым резным узором прямо на лбу.

Я вдруг запоздало осознал, что узнаю этот голос.

Багровые глаза чарующе смотрели прямо в душу.

Глава 20

— Какая встреча, — слегка склонила голову женщина, открывая прекрасный вид на глубокое декольте и разрывая чарующий, бездонный багряный омут гипнотических глаз. — Спасибо, что проделали такой путь.

Ты передо мной не кланяйся, старушенция. Тебя я и через сто лет распознал бы как ни прячься. Это же именно ты сбросила меня с крыши, как я явился в этот мир. Фу, блин, да еще и молодухой казаться пытается. Ей же уже века, небось песок сыпется. Отовсюду.

— Что вы, — ответил почтительным поклоном я, несмотря на чувство легкого отвращения, — для меня честь стать частью истории.

— Хм, — довольно хмыкнула старушка, оценивающе оглядывая меня с головы до пят.

Узнала что ли?

— Госпожа, нам… — попытался вмешаться гнилозубый, слегка подняв голову, но все так же оставаясь склоненным к земле почти на 90 градусов.

И был остановлен властным движением руки хозяйки этого места. У меня отчего-то зачесалась шея.

— Вы в этот раз выглядите… — скривилась в гримасе неприязни сектанкта, быстро оглядев меня сверху вниз, — по-особенному.

Нашла как унизить. Самой сто лет в обед. Или больше? Я уже и не вспомню.

— Господин упоминал вас, — перевел тему в нужное русло я, вспоминая слабое место собеседницы.

— Что ты, что ты, — кокетливо улыбнулась женщина, сменив тон с уважительного на дружеский.

Фу, аж тошнит от такого.

— Ну что он про меня говорил?! — громом разразилась собеседница, отчего мой патлатый приятель аж дернулся в ужасе.

На его лице больше не было язвительности, лишь страх перед превосходящей силой. Терпи, мужик, терпи.

— Как и всегда…