Бойся своих желаний - Денис Мист

Характеристики:

Сила – 100

Ловкость – 100

Телосложение – 100

…

А вот это интересно. Он солдат, но… паладин?! И это его характеристики?! Как так?! Ладно, сейчас важно не это, а сможет ли он сделать с ними что-то, кроме как покромсать в капусту. Паладины обычно владеют магией света. Так-так… у меня начал складываться план. Но молчание затянулось.

– Ну а я вот он. Решил заглянуть на огонек, – нагло улыбнулся я. – С Истинным познакомиться. Вы ведь его сейчас вызывать будете? А мне так хочется его увидеть.

Одновременно я поворачивал шар Наблюдателя, чтобы на запись попала вся обстановка.

«Готовься забрать шар,» – параллельно сказал я Штефану.

Вместо ответа он придвинулся ближе. Спасибо, что не стал задавать вопросов.

– Увидишь, – хищно осклабился Торок и указал на алтарь. – С самого почетного места. Иди сюда. Только оружие оставь.

Чего-то такого я и ожидал. Но вот оружие терять я совсем не хотел – я же только недавно его получил. Но вложил шар в руку Штефана и пошел вперед, снимая лук с крепления на спине. Взгляд метался по залу в поисках выхода.

– Оружие, Дэнтейн, – предупреждающе повторил Нандор, а офицеры показательно прицелились.

– Конечно-конечно. Я его тут, у алтаря оставлю, – забалтывал я герцога и медленно шел вперед. – У нас обычай такой – оружие кладут рядом с падшим воином. Я вот тут, у изголовья.

– В ногах, – процедил Торок.

Ему не нравилась моя наглость, но самодуром перед подчиненными представать не хотел. Прищуренные глаза говорили, что герцог чувствует подвох, но не понимает в чем он. Еще бы, у него тут девять охранников, готовых сделать из нас ежиков, наверняка и стрелы серебряные. Так что же я веду себя так спокойно и нагло?

– Хорошо, в ногах. Вот. Лук и даже меч. Все, больше ничего нет. Честно-честно.

Я все аккуратно приставил к изножью алтаря и отступил, разведя руки в стороны. Сверкнула молния. Раз, начал считать я. Два. Он подошел. Три. И пнул мое оружие. Четыре. Лязг металла утонул в раскате грома. Близко. Хорошо. Теперь главное не умереть. Я не знал, как вызывают Истинного, но надеялся, что не банальным ударом ритуального ножа в сердце.

– Ложись, охотник за рабами, – с изогнутым кинжалом, украшенным бриллиантами, Торок приблизился ко мне.

– Красивый, – кивнул я на кинжал и попятился, пока не ткнулся задом в холодный камень. – А как все будет?

– Узнаешь.

– Ну, вдруг я что-то испорчу, – заговаривал я ему зубы, не хуже Иванушки на лопате Бабы Яги, а руки ощупывали гладкий камень. – Не вовремя дернусь или ляпну что-то не то. Меня же никогда еще в жертву не приносили.

– Хватит нести чушь! – не выдержал герцог и ткнул меня в грудь, чтобы уложить ровно. – Просто лежи и не дергайся. И не надейся, быстро не умрешь. Увидишь его.

– Вот спасибо, – изобразил я радость, едва сдерживая дрожь.

«Ты ведь можешь сделать яркую вспышку света?» – спросил я у Штефана, что стоял белее мела, но шар держал верно, объективом на алтарь.

«Свет? Да, конечно. А…»

«Когда скажу, ослепи всех. И готовься бегать.»

«Хорошо.»

Ох, какой же он покладистый, пусть и не понимает моей задумки. Зато понимает, что рассказать я сейчас не смогу ничего.

Тем временем Торок разодрал на мне жилет и рубашку – только пуговицы полетели с тихим стуком по полу – и занес нож. Я приготовился командовать «свет», но хват был не как для удара, и я не стал. Ох, как же страшно… зато как интересно! Я что, становлюсь адреналиновым маньяком?! А Торок начал резать – вырезать у меня на груди что-то.

– О Истинный творец всего сущего! – возвысил он голос, перекрикивая бурю за окном. – Именем твоим, писанным, не произносимым взываю к тебе! Приди!

Боль я не очень любил, даже тату в свое время не стал бить, хотя все в клубе сделали. Конечно, я закричал.

– Заткнись, – бросил он мне и продолжил. – Приди и прими жертву еретика! Приди и дай мне…

О, как всегда: дай, ответь, помоги. Ничего нового от этих взывателей не услышать. Но я все же замолчал. Сосредоточился на боли и словах, чтобы и Истинный пришел, и я жив остался. Короткий взгляд на Штефана – белее мела, но пишет. Хорошо. Но как же больно… Я зашипел. Десны зачесались, как тогда на стене. И я прям почувствовал, как клыки удлиняются. А укусить-то и некого. Шевеление справа отвлекло от холода ножа и тепла высвобожденной крови. Я повернул голову и увидел.

Свет в бассейне усилился. Нет, это что-то белое и светящееся поднялось из него. Слезы боли застилали глаза, но я сфокусировал взгляд и все же разглядел. Ох, ё-моё! Вот перекрестился бы, если бы мог…

Глыба алмаза поднималась из бассейна все выше и выше. Алмазная голова, алмазные плечи, грудь… даже глаза и рот – все из полупрозрачного белого камня. Жуть какая. И не понятно, ЭТО воплоти или проекция?! Движение слева вывело из ступора.

– У него Наблюдатель! – услышал я возмущение одного из офицеров.

– Убить!

«СВЕТ!» – заорал я в голову Штефана раненым бегемотом и зажмурился, чтобы не ослепнуть.

Да, меня не связали. Зачем, если тут девять арбалетчиков? Так что как только свет, настолько яркий, что просочился сквозь опущенные веки, залил зал, я скатился с алтаря по другую сторону от Торока и пополз к своему оружию.

Со всех сторон доносились крики, а у меня за спиной рассерженный рев. В какой-то момент я ожидал удара алмазного кулака.

– Убей его! – услышал я скрежет вместо этого. – Убей