Как приручить дракона 2 - Евгений Адгурович Капба

— Маргарита! — раздался за нашими спинами бархатный голос Игнатия Чарторыйского. — Ну что же вы? Пропустите, пропустите прессу!

Уже двигаясь к машинам скорой помощи, где медики суетились над травмированными кадетами, мы слышали, как князь и командир Белорусского опричного полка заливался соловьем перед симпатичной журналисткой, рассказывая о слаженной операции силовых структур по ликвидации опасного магического хоуханьского террориста, который находился в международном розыске…

— … полное понимание с хоуханьскими коллегами… — вещал он.

— А за каким бесом журналистка Первого Черноморского приперлась в нашу сонную провинцию? — поинтересовался я.

— А за каким бесом в вашу сонную провинцию приперся заместитель главы Сыскного приказа? — вернул мне интонацию Рикович. — В тихом омуте черти водятся — это, кажется, именно про Полесье придумали!

— Однако! — только и смог сказать я.

Заместитель главы Сыскного приказа? Это что, рыжий сыскарь работает кем-то типа замдиректора ФБР, если по американским меркам старушки Земли? Или там, зампред Следственного Комитета Республики Беларусь? Как говорил один мой знакомый старый журналист: листья дубовые падают с ясеня, вот нихрена себе, так нихрена себе! Это что за тихие ужасы тут у нас, в нашем омуте, планируются и что за черти завелись?

— Кстати, — усмехнулся сударь Большая Шишка открывая передо мной дверь своего внедорожника. — Как-то лихо ты его одолел, этого дракона.

— В каком смысле? — удивился я. — Не лихо, а внезапно. Эффект неожиданности! Я сразу врезал ему набалдашником по яйцам, а потом проткнул ему всю задницу. Если бы не напал первым — Инлун точно сожрал бы меня и никакой магии бы ему не потребовалось… Ты его вообще видел? Трехметровая усатая сволочь! Страшный, как тысяча чертей!

— А? — он больше не усмехался. — А переговоры? Ты же интеллигент! Я думал — вы не договорились, и…

— Один… Хм! Один известный высокопоставленный опричник — тоже, кстати, интеллигент, как-то сказал, что террористов надо мочить в сортирах, а не вести с ними переговоры. Этот летучий подонок мордовал детей, понимаешь? — у меня снова на скулах заиграли желваки. — Можешь считать — это мой пунктик.

— Проткнул задницу, мочить в сортирах… Знаешь, я точно сведу тебя с Бабаем Сарханом. Выпьете кофе, пообщаетесь… Уверен, у вас будет много тем для разговора. Мне иногда кажется, что вы с ним из одной деревни, — взгляд рыжего Риковича стал очень подозрительным.

Плевать мне было на его взгляды.

— Где достать приличный костюм? — спросил я, зевая. — Мне же полагается премия за сегодня? Выпишите мне костюм в счет премии, а? Там хватит?

— Хватит? — он издал горловой звук. — Ты — наш сотрудник, пусть и внештатный! Инлуна завалил Сыскной приказ и черта с два я отдам его хладный труп! Помнишь, сколько тебе отвалили за скелет дракона? Умножай на три, смело!

— Отлично, просто отлично, — развалился на заднем сидении. — Тогда я тут буду спать, а ты разбуди меня, когда магазины с одеждой откроются…

— Реально — контуженый, — прокомментировал Рикович, запустил мотор и тронулся с места.

24. Суперпозиция

Желтые листья падали на скамейку рядом со мной, на дорожку, пожелтевший сырой газон и на крышу изящной часовенки с большим оцинкованным баком со святой водой. В бак были встроены несколько краников и бабульки всех рас по очереди набирали себе в баклажки водичку. Похоже, в церкви только что отслужили водосвятный молебен и прихожане запасались благодатью впрок. С колокольни донесся перезвон — пробило час дня.

Не знаю почему, но после всего пережитого ночью, едва проснувшись на своем диване в Вышемире, я пошел в церковь. Потянуло! И вот теперь сидел на сырой лавочке во дворе собора и почему-то стеснялся зайти. Может, потому что на руках, под ногтями и в складках кожи все еще оставались неотмытые бурые пятнышки? Или потому, что дракон нашептывал мне изнутри головы, советуя пойти к Холоду и узнать, какую-такую информацию он обещал мне передать, и до сих пор не сделал этого… Это ведь сулило новую хорошую драку! Новые приключения! Новую славу!

— Славу… — я оперся локтями на колени, ухватил себя за голову и пробормотал. — Докатились мы с вами бес знает до чего, Георгий Серафимович.

Это уже не педагогическая поэма, это — супергеройское кино из киновселеннной «Марвел». Хотя нет. Не «Марвел». Для «Марвел» тут слишком нетолерантно и мрачно… Да и психические неуравновешенные персонажи — это скорее из ДС, или там что-то из японских анимешек. Всякие Рюуки и Ягами Райты с Торфинами и Аскеладдами. С каких пор меня вообще стало интересовать честолюбие и самоутверждение?

— С ТЕХ ПОР КАК ТЫ СНОВА СТАЛ МОЛОДЫМ И ЗДОРОВЫМ. С ТЕХ ПОР, КАК ТЫ СТАЛ МНОЙ, — прорычал дракон. — ТЫ ВОИН, ТЫ ЛИДЕР, ТЫ МУЖЧИНА. ПРИЗНАЙ УЖЕ ЭТО. ТЫ — ДРАКОН!

— Я — человек! Учитель! — мне хотелось заткнуть себе уши и не слушать его, но это было невозможно. — Я — интеллигент, в конце концов!

Звучало все это неубедительно и жалко.

— ХА-ХА, — сказал дракон.

И вдруг я услышал усталые, шаркающие шаги. А потом — увидел край серой рясы, покрытый осенней грязью, и тяжелые армейские ботинки — и поднял глаза. На меня смотрел отец Иоганн, тот самый поп-кхазад, который так толково общался с земским офицером в мой последний визит в церковь.

— А! — сказал он. — Это вы? Очень рад вас снова видеть. Я присяду?

— Присаживайтесь, конечно, — я подвинулся.

Лавочек тут было аж три, но он выбрал мою — под березой. Как будто отвечая на мой вопрос, священник расправил рясу, уселся рядом и извиняющимся тоном проговорил:

— Я тут всегда отдыхаю, после службы. Березку эту в детстве сажал, когда еще и собора-то не было. То есть он был — но в руинах, после войны. Когда мне десять годков исполнилось — его восстанавливать начали. А теперь вона какой красавец, — гном с явной любовью смотрел на громадину базилики. — И березка выросла. Уже и пара ветвей у нее засохло и гусеницы ее съесть пытались, и коммунальщики — спилить, ан нет, живет!

Кхазад похлопал своей лопатообразной ладонью по белому стволу обдав нас холодными каплями с ветвей дерева, а потом встал, улыбнулся, размашисто