Ревизор: возвращение в СССР 42 - Серж Винтеркей

одежде остальных. Я тоже сравнил. Оба мы пришли к весьма приятным выводам по итогам этого сравнения.

Галия в новом платье и жакете и в своих очаровательных туфельках выглядела просто сногсшибательно. Что хорошо в этикете на такого рода мероприятиях: от женщин, в отличие от мужчин, не требуют тёмных оттенков в одежде. Им можно просто выглядеть красивыми, используя те цвета, которые им нравятся.

Правда, преобладали всё же спокойные оттенки. Никто не пришёл в платье или жакете цвета кумача. Но мужчины были сплошь в чёрных костюмах, как и я сам. И туфли тоже только чёрные. В ботинках или сапогах ходу сюда нету, если, конечно, вы не бунтарь, который хочет бросить всем вызов.

Галстуки, конечно, смешные с точки зрения человека, что видел то их буйство, которое развернётся в XXI веке. Нынешние оттенки галстуков достаточно невзрачны, впрочем, как и у меня самого.

Народу собралось много, что и логично, учитывая, что приём проходит в столице Советского Союза. Здесь открыли свои посольства и консульства практически все государства мира. Вот даже те же японцы, несмотря на то, что мирного договора с СССР у них до сих пор нет, были вынуждены открыть здесь посольство. Слишком могуч и влиятелен Советский Союз, чтобы игнорировать его, не открывая в Москве свое представительство...

Прямо перед нами стояла под ручку супружеская пара латиносов, судя по тому, что говорили они явно на каком-то диалекте испанского, а испанцами вовсе не выглядели. А прямо перед ними стояла чернокожая пара. Увидев их, я сразу по аналогии про Васю вспомнил. Стало интересно, когда у него там дело уже до арестов дойдёт на «Серпе и молоте».

За нами пристроились через полминуты, похоже, представители монгольского посольства. Уж больно у них лица были характерные. Впрочем, я могу и ошибаться. Вспомнил, что вроде бы никаких препятствий к тому, чтобы знакомиться в очереди к послу, не существует. Так что пожелай я вдруг начать знакомиться здесь с кем-то, к примеру, с теми же латиносами или монголами, никто бы меня за дикаря не принял. Другое дело, к чему мне самому это надо? В Латинскую Америку, а именно, на Кубу, мы и так уже достаточно скоро с Галией поедем. Осталось только утрясти у неё вопросы на работе по этому поводу. Да и мне тоже предупредить всех, что я буду отсутствовать почти три недели. А Монголия достаточно бедная страна, чтобы меня к себе в гости приглашать, даже если вдруг мне захочется туда лететь. Хотя, впрочем, мог бы и слетать. Конечно, экзотика, всё же. Но я в принципе, туда могу и за свои слетать. А значит, к чему мне знакомиться с дипломатами из Монголии?

Когда почти добрались до посла и его свиты, оглянулся назад. До начала приёма было ещё пять минут, а очередь снова была длинной, до самой двери. Понятно. Значит, будут опоздавшие, и достаточно много…

Глава 21

Москва, посольство Японии в СССР

Посол, в отличие от тех японских парней, что нас встречали около посольства, был роста невысокого, примерно метр шестьдесят, а жена его ещё на пять сантиметров ниже. Невысокими были и два японских дипломата, которые стояли сбоку от посла и жены посла.

Мы с Галией говорили:

– Добрый вечер!

И жали каждому из них руки, исключая, конечно, жену посла. Ей я просто поклонился. Там ручки такие маленькие, что если их каждый будет хватать, в особенности из европейцев, то ей доктор к концу приёма понадобится.

Выполнив формальности, с чувством облегчения прошли дальше, в зал, в котором уже столпилось больше сотни гостей.

– А я думала, – сказала Галия, – что жена японского посла будет в японских национальных одеждах. Собственно говоря, я даже надеялась на это. Очень хотелось посмотреть. А она в таком же европейском платьице, как и я.

– Ну, японцы уже совсем не те, что раньше, – пожал плечами я.

Здесь уже вовсю разносили шампанское на подносах. Подхватив пару бокалов, один я передал жене, другой оставил себе.

Обратили внимание, что по краям зала выставлено множество стендов с большими фотографиями. А в дальнем конце зала – множество столов с угощениями. И запахи оттуда шли соответствующие. Но я знал, что к ним пока нельзя подходить до особого приглашения. Поэтому мы с Галией отправились осматривать стенды. Фотографии, конечно, касались сегодняшней темы приёма – осени – и были вполне себе красивыми. Я небольшой специалист по природе Японии, но, судя по фотографиям, она у них там красивая. Помимо стендов, в одном из углов был небольшой оркестр. Наш, причем, русский, не японский.

Когда неспешно обошли все стенды, любуясь фотографиями, я взглянул на часы. Прошло уже десять минут после начала приёма, но люди в зал всё входили и входили. Ничего официального явно не намечалось. Понятно, похоже, действительно будет полно опоздавших, и приём не начнётся, пока все они сюда не зайдут.

Пока гуляли, увидел несколько знакомых лиц: поэта Евтушенко, ректора нашего университета – достаточно часто в газетах его фотографии появляются. Несомненно, что в зале были ещё десятки других советских граждан, просто я их узнать не смог. По крайней мере, обрывки русской речи периодически раздавались то с одного угла, то с другого.

Приметил, что практически все кидают на нас с Галией несколько удивлённые взгляды. Уж больно мы молодыми были. Трудно поверить, что мы можем быть дипломатами какой-то страны в таком возрасте. А если не дипломаты, то должны быть уважаемыми людьми, которых сюда из-за их профессии и достижений пригласили. По крайней мере один из нас… Вот все и ломали голову, за что в таком возрасте можно снискать такое уважение. Вежливо, конечно, посматривали, никто на нас глаза не таращил в открытую и поражённо перед нами не замирал, но тем не менее это было достаточно очевидно.

Какой-то азиат даже не выдержал, подошёл к нам вместе со своей супругой, поклонился и спросил меня:

– Do you speak English?

– Yes, I do, – ответил я ему.

Облегчённо улыбнувшись, он представился на английском – оказался посол Южной Кореи с супругой. Как положено по этикету, тут же обменялись с ним визитками. Он с интересом впился взглядом в мою, и на лице проступило некоторое облегчение.

– А, вы журналист! – сказал он по-английски. – Газета «Труд», я знаю, это очень крупная, серьёзная