Сухой закон 4 (СИ) - Дорохов Михаил Ильич

Все повернулись на Чарли Лучано и Мейера Лански. Чарли нахмурился, натирая кий. Лански не подал виду, сидя на диване и потягивая виски.

— Они вольны заниматься чем хотят, — пожал плечами Ротштейн, — Если это не принесёт мне лишних хлопот…

— Тогда послушаем, что они скажут? — улыбнулся Массерия и посмотрел на двух молодых гангстеров.

— … и я возьму двадцать процентов с прибыли, — закончил свою тираду Арнольд.

В этот момент лицо Лански окаменело. Я внимательно наблюдал за этими двоими. Зная — какой путь они пройдут и кем станут в будущем, я предпочитал не упускать из виду дела знаменитой парочки.

— Что скажете, Мейер? — спросил Шульц.

А Массерия тут же добавил:

— Чарли?

На лице Лучано отразилось сомнение. Но он подумал и произнёс:

— Можно попробовать реализовать несколько партий… В качестве доброго жеста и задела на будущую взаимопомощь, — он прикурил сигарету и выпустил струйку дыма.

От меня не укрылось, как на мгновение Ротштейн бросил на Чарли колкий взгляд. Во взоре «Мозга» промелькнуло то ли разочарование, то ли удивление.

— Здесь есть желающие принять предложение мистера Шульца в Чикаго и Цинциннати? — спросил Наки.

Я видел, что Аль дёрнулся вперёд, но Торрио успел перехватить инициативу:

— Мы посмотрим на результаты в Нью-Йорке и, в случае чего, сделаем мистеру Шульцу своё предложение.

Это понятно. Спикизи в Чикаго росли очень быстро вместе с расширением самого города. Если не так давно мы договаривались с «Лисом» на три тысячи ящиков поставки к лету, то сегодня Капоне перед началом встречи запросил ещё тысячу.

Насколько я помню, банду «Норд-Сайд» Аль «обнулил» намного позже. И к нему «по наследству» отошла весьма хитрая сеть, которую организовал Дин О’Бенион. После чего Аль Капоне смог открыть ещё одну реку алкоголя из Канады.

Теперь из-за того, что «Норд-Сайд» был перерезан мной намного раньше, у Торрио с Капоне это, видимо, не получилось. И теперь оба владеют гигантской территорией, но нуждаются в дополнительном притоке товара.

— Отлично! Значит, решение у нас всё же есть! — хлопнул в ладоши Наки и просиял, — И мы даже не передрались, господа! — наигранно засмеялся он.

Его юмор явно не разделяли Чарли и Мейер. Первый сосредоточился на бильярде. Второй сидел мрачнее тучи. Видимо, уже посчитал — сколько процентов суммарно они получат от сделки с Шульцем после выплаты доли Ротштейна.

Насколько я знал, Арнольд брал с них минимум двадцать — двадцать пять за то, что давал свободу действий. А если его подопечные косячили, то мог потребовать и больше пятидесяти процентов прибыли в месяц.

Теперь накинем ещё обязательных двадцать процентов сверху за разрешение работать с Голландцем, которое «Мозг» озвучил минуту назад. Минус затраты на то, что виски будут покупать меньше, так как кто-то начнёт потреблять пиво. Минус — неизбежные сопутствующие расходы…

Лански явно был не согласен с ценой за возможные риски. Вопрос: почему Чарли решил за них двоих, а Мейер молчит? Не этому ли удивился «Мозг»? Впрочем, судя по реакции остальных, это заставило задуматься не только его.

— У кого есть ещё вопросы по поставкам? — осведомился Наки.

— У меня, — неожиданно подал голос Арнольд.

— Мистер Ротштейн! — сделал пригласительный жест казначей Атлантик-Сити.

Его брат, тем временем, молча наблюдал за происходящим со стаканом горячительного в руке.

Арнольд заговорил:

— В окрестностях Нью-Йорка появляется виски с более низкой ценой. Ниже средней по «рынку». На десять баксов за ящик. Некоторые спикизи, куда я раньше поставлял товар, начинают задерживать «заказы». В надежде на то, что купят его по другой цене.

«Мозг» повернулся ко мне:

— Мистер Соколов, мне кажется, нам нужно договориться о некой средней цене. Равновесной. Потому как я навёл справки, и этот виски идёт из Портленда. А везут его ваши грузовики…

Повисла напряжённая тишина.

— Я не продаю виски туда, где хозяин — вы, Арнольд. И вы это прекрасно знаете… — ответил я.

— Знаю. Но вы сбиваете цены. После этого появляются мелкие перекупы. Которые, вместо того, чтобы продавать ваш виски из Портленда в своих барах, берут его у вас на ДЕСЯТЬ долларов за ящик дешевле, а потом везут ко мне! И там продают по цене на ПЯТЬ долларов ниже. В общем, эти парни делают пять баксов на ящике из ничего. Из воздуха.

Я задумался. На самом деле, Ротштейн указал на опасную тенденцию. Это была угроза не с его стороны. Это была угроза формирования большой перекуп-сети. Пройдёт время, и обязательно появится какой-нибудь крупный игрок, что приберёт такую вкусную делянку к рукам. Он станет богатеть на разнице наших цен. У него заведутся деньги на новых бойцов. И в конечном счёте появится большая сила, которая никому не нужна под боком. Ни мне, ни Арнольду.

— Ваши предложения, мистер Ротштейн?

— Предлагаю вам поднять цену на пять долларов. А мои люди «решат» проблему с недобросовестными перекупами, когда они появятся на моих территориях. Думаю, вам, на «своём конце» тоже придётся сделать то же самое.

Я кивнул:

— Это разумно.

— Тогда мой вопрос решён, — Арнольд протянул руку.

Я встал и при всех скрепил рукопожатием договорённость.

«Мозг» опять вернулся к бильярдному столу и начал примериваться к новому шару. Краем глаза я увидел, как хищно подобрался Массерия. Видимо, Джо сообразил, что часть моих бойцов теперь будет отвлекаться на разъезды по штату для вразумления особо ушлых ребят, которые решили нажиться на перепродаже виски.

Наки молча кивнул мне. Я не дал никому понять, что наводку на Портленд я получил от него, и я не втянул его в этот разговор. Джонсон явно оценил это.

— Если ни у кого нет новых вопросов, то я предлагаю дать слово мистеру Массерии, — проговорил он.

Все промолчали. И Джо, слегка приосанившись и поправив полы своего коричневого костюма, начал:

— Наш бизнес рискован, но мы не переступаем определённую черту. Соблюдаем некие договорённости. Торговля людьми и «белой смертью» для присутствующих здесь джентльменов является запретным делом. Однако среди нас есть тот, кто нарушил эти негласные правила. На моих землях появился «порошок». Большая партия. В других районах — тоже, но в гораздо меньшем количестве. Не так ли, Арнольд?

Ротштейн сухо кивнул, но ничего не сказал. А Массерия, приободрившись, продолжил:

— Для меня этот бизнес — табу. Как и для уважающих себя людей. Более того, судя по всему, этот «порошок» прибыл на сухогрузе из Макао. Его обворовали более месяца назад. Мало того что эта дрянь теперь на улицах, так ещё и копы шерстят все и везде в поисках «белой смерти». Это вредит делам. Бо́льшая часть «порошка» продаётся в Бронксе. На территории мистера Соколова. Я считаю, что Алекс умышленно направил барыг на мою территорию. У нас с ним были некоторые небольшие разногласия. Не скрою — я предлагал ему работать со мной. Но он ответил, что это невозможно. Мистер Соколов — мелкая сошка, но отвечал тогда дерзко. А теперь, на его земле толкают «белую смерть», а шпана бежит ко мне из Бронкса с полными карманами этого дерьма, от которого у людей едет крыша. Алекс не контролирует своих людей. Я уверен, он сам замешан во всём этом, работая через некого ДиДарио. И требую голосования…

— ДиДарио мёртв!

Все повернули головы ко мне. Массерия застыл на секунду с открытым ртом, явно собираясь и дальше разливаться соловьём.

А я повторил, глядя прямо в глаза Джо:

— ДиДарио перерезали горло. Его нашли в Бруклине. Удивительно, но нора этого урода располагалась на твоей территории, Джо!

В тишине было слышно, как напольные антикварные часы отстукивают секунды больши́м маятником.

— Бруклин — территория, где работают все, — злобно процедил Массерия.

— Но этот район — официально твой, — парировал я, — Или я, может, чего не знаю? Если Бруклин теперь свободен — только дай знать!

Ротштейн усмехнулся, нанося удар по шару.

Джо «Босс» лишь скрипнул зубами. Во всеуслышание отказываться от целого района в Нью-Йорке в присутствии подобной «комиссии» — равносильно приглашению для любого желающего в этом люксе забрать Бруклин под своё крыло.