Меч души - Роман Романович

права упоминать игры со временем. А как иначе объяснить все изменения — не представляю. Не поверят же, как бы ни врал.

* * *

Следующие три дня я бодался с власти предержащими в городе. Самое смешное, что ко мне опять Зануду послали разбираться. Было очень сложно удержаться, чтобы не поглумиться. Но всё же я обучаемое существо. Одной трагедии хватило, чтобы постараться не усугублять.

У власти же возникла дилемма. Я был готов сотрудничать, но не тратить время впустую. Надавить же на меня не получалось. Любые угрозы в отношении меня просто не работали.

За три дня я собрал под сотню артефактов. Ничего сверхвыдающегося. Я бы сказал, что поделки среднего уровня, которые Дорохов мог реализовать по своим каналам. Михаил Сергеевич, надо сказать, смотрел на то, как я работаю, с зафиксированными в верхней позиции бровями. У него в голове не укладывалось, откуда такие навыки. По итогу мне на счёт упало чуть больше пятнадцати миллионов. Мог бы заработать в разы больше, но это не соответствовало моему новому плану. Школьник, который делает обычные артефакты, не то же самое, что школьник, который выбрасывает на рынок великие артефакты.

По чуть-чуть, шаг за шагом, заработаю себе состояние. А так для старта хватит.

* * *

В одно конкретное время я оказался недалеко от места появления Асмодея. Конкретно — в той точке, где мы с Фло появились после возвращения от глохарцев и атланта. Таков был договор с госпожой Баланс. Фло появится там же, где и в прошлый раз.

Она и появилась. В теле, в котором я видел её в последний раз, без каких-то изменений. Удивительно, но факт. Моя слуга как-то умудрилась выжить после массовой трагедии в столице. Впрочем, почему как-то. Я ведь сам проектировал работу артефакта на случай ранений и экстремальных ситуаций.

— Господин? — неуверенно произнесла она, увидев меня.

— Он самый, — улыбнулся я. — Готова начать жизнь заново?

— Я… Да, — кивнула она уверенно, подобравшись. — С вами рядом — готова.

— Тогда пошли. Не будем слишком сильно шатать временную линию и накормим тебя в том же кафе.

— В этом есть смысл? Я ведь уже другая.

— Почему бы нет? Мало ли.

Мы прошли в кафе, которое очень смутно отложилось в моей памяти. Самое смешное, что минут через пятнадцать история повторилась. На разговор пожаловал наместник. В прошлый раз он предложил отправиться мне на учёбу, под крылышко императора.

Что предложит в этот раз?

— Какими судьбами, наместник? — спросил я, лениво потягивая кофе, когда мужчина подошёл, давя всех своей аурой.

— Не нравишься ты мне, пацан, — сказал он без расшаркиваний. — Что с тобой делать — неясно. Поэтому вали из моего города.

— Хорошо, — не стал я спорить.

— И что, свалишь? — прищурился он.

— Готовность к конфликту не означает желания конфликта. Мне с тобой нечего делить, Дровосек. Но если очень хочешь почесать кулаками, то я не прочь выйти за город.

— Обойдёмся без этого. Просто покинь город. У тебя сутки.

— Хорошо, — спокойно ответил я.

Не самый плохой вариант развития событий. Наместник действует в рамках ожиданий. А то, что явился сам лично, легко объяснить. Продемонстрированная мною сила дала понять, что либо он сам приходит, либо надо армию присылать.

— Господин стал добрее? — спросила Фло, поддёв меня, когда наместник ушёл.

— Учусь не создавать конфликты на ровном месте, — улыбнулся я.

* * *

Из Санкт-Петербурга я уехал без всяких проблем. Удивительное дело.

Требовалось решить ещё многие вопросы и, скажу без всякого стеснения, я мандражировал. Возможно, это является слабостью или безответственностью, отрицать не буду. И слабость, и безответственность.

Елена Блохина, без всяких сомнений, являлась для меня дилеммой личного, философского и этического характера. Где она сейчас должна жить, я знал. Ломиться туда не спешил. Вместо этого создал страницу в социальных сетях. Простой способ найти человека, если не знаешь его номера. Тонкость в том, что мне точно не известно, захотела ли Елена сохранить память прожитой жизни, в какой момент времени её вернули, и в каком состоянии она сейчас пребывает. Для меня прошёл год. А для неё? Секунда? Тоже год?

Надо было уточнить, но все мы умны задним числом.

Елена вышла на связь, когда мы с Фло сели в скоростной поезд до столицы.

— Во-первых, — написала она без всяких приветствий, — осознать себя в момент рождения и жить со взрослым сознанием в теле младенца — отвратительно. Как вспомню, так вздрогну. Во-вторых, посмотри на эту нежную руку, — прислала она мне фотографию. — Кольцо видишь? Вот и я не вижу. Плохо, господин Эварницкий. Поматросили и бросили.

Несколько минут я пялился на экран телефона. Кажется, глупо улыбался и чесал макушку. Что достойного ответить на такой заход, у меня с ходу не нашлось.

Так, значит, Елена переродилась? Либо это маленькая подстава от госпожи Баланс, либо из-за того, что Елена ушла на перерождение, её пришлось… кхм… переродить в себя же. Оригинальное решение, ничего не скажешь. У Радамира и Дауры должно быть иначе. Они вроде бы не успели перейти черту.

— Виноват по всем пунктам, — написал я. — Если госпожа разрешит исправиться, то мчу на всех парах. Только за кольцом где-то по пути сверну.

— Госпожа разрешает. Только не пугай моих родителей. Мне нынче семнадцать лет, знаешь ли.

— Обещаю быть осторожным.

— И ещё, — написала она следом. — Один господин, который никогда больше не будет носить шляпы, костерит и ругает тебя, потому что снова испытывает некоторые трудности с перемещением, в то время как его жена-школьница внезапно оказалась в свои семнадцать лет беременна. Этой девушке также крайне трудно объяснить своей матери сей замечательный факт.

От удивления я крякнул. Вот оно как. В переписке Елена шифровалась. Написала не со своей страницы, а со свежесозданного аккаунта. Название смешное — хозяйка Кота. И грустное. Кот-то погиб. Вряд ли его вернули. Да и не позволил бы я его оставить. Дракон был создан с помощью Гефеста, которому веры не было и раньше, а уж сейчас… Да, недооценивал я коварство богов.

— Нужно время, чтобы собрать для него что-то, — отписался я. — Еду в столицу.

— Опять поездом? Тот случай, когда можно и побыстрее. Я семнадцать лет ждала! Моё терпение не настолько велико!

Прозвучало донельзя иронично, и кто знает, как описать