Отдел дознания. - Роман Феликсович Путилов

с лихвой закрывающий картошку с мясом и кофе, которые я употребил, подхватил свою куртку с вешалки и пошел на выход.

- Стой, Громов! – раздалось за спиной, но я, не оборачиваясь вышел из заведения, спустился с крыльца и сразу завернул за угол, откуда с удовольствием наблюдал, как девушка –адвокат выскочила на улицу и, растерянно, завертела головой, ежась под мелкой водяной пылью осеннего дождика в своем красивом платье.

Часом спустя. Локация – здание Дорожного РОВД. Подвал.

Софья тихонечко поскреблась в дверной косяк моего кабинета лакированным ноготком, заглянула одним глазом и прошептала:

- Извини.

- Извиняю. – я приглашающе махнул рукой: - Проходи, садись. Чай будешь?

Девушка помотала головой, судя по состоянию ее прически, мелкая водяная морось сменилась проливным дождем.

- Как хочешь. Я тебя извинил, что –то еще?

Адвокат завертела головой, потом снова склонилась вперед, распахнутый плащ не помешал разглядеть мелькнувшие смуглые полушария, и я вздохнул - отсутствие Наташи сказывалось на молодом организме.

- Паша, ну давай договоримся, мне очень надо…

Я встал из-за стола, демонстративно выглянул в пустой коридор подвала, после чего склонился к теплому ушку адвоката, и обдав ее смесью ароматов кофе, водки и мятного «Тик Так» с их двумя калориями, прошептал в теплое ушко барышни:

- Давай.

- Так давай… - Софья достала из кошелька написанную в ресторане сумму и аккуратно, как карты, разложила на моем столе.

- Не, так дело не пойдет. – я деревянной линейкой собрал купюры и подтолкнул в сторону бывшей одногрупницы: - Я сначала дело получу, сообщу об этом тебе, и после этого, ты отдашь мне…

Я взял небольшую бумажку, сложил ее вдвое, ровно по середине и разорвал по изгибу, помахав в воздухе обрывками: - по-братски, любую половину.

- Ты что! А мне?! – Софья была возмущена.

- Вот. – я протянул ей левую половинку листочка: - Иначе мне не интересно. Работа моя, риск мой, а ты что сделала? Наводку дала? Это процентов двадцать, максимум, по понятиям. А, еще ходатайство написала. Ну вот, по- братски, половину любую предлагаю.

- Я подумаю! – после минутного размышления, Софья подскочила, вскинула к потолку аккуратный носик и, практически, строевым шагом, двинулась в сторону лестницы, столкнувшись в дверях с вбежавшим, раскрасневшимся Русланом.

- Извиняюсь! – буркнул он, подхватывая, сбитое, как кегля, легкое тело барышни я ставя ее на ноги. При этом на ахнувшую девушку он даже не взглянул, значит новость была действительно важная.

Адвокат презрительно фыркнула на проигнорировавшего ее самца, пробормотала «Хам трамвайный,» и быстрым шагом покинула, небезопасный, кабинет.

- Здорово. – я сунул руку пыхтящему Руслана: - Ты в бегах, что ли? Спрятаться надо?

- Типун тебе на язык! – Руслан машинально перекрестился: - У меня, лично, все нормально, а вот Князев в бега подался…

- Да ну нах…- я чуть не подавился чаем: - Он же это… без ног, считай!

- А вот так. Комитет с прокуратурой тоже так считали. Прикинь, его даже не допрашивали ни разу, типа, он все время под наркотой из-за боли пребывает, не отдает себе отчета и не ориентируется в окружающей его обстановке, поэтому допрос его будет опротестован адвокатом. У него, возле палаты, три дна пэпэсники сидели, а потом и их сняли, так как состояние стабильно тяжелое. А потом его из госпиталя в больницу «Скорой помощи» перевели. Он там несколько дней овоща поизображал, а сегодня ночью ушел с концами.

- Погоди, он же того… в гипсе.

- Так он в гипсе и ушел. Я там одного дедка в палате за сигареты и бутылку коньяка попросил за нашим другом приглядеть, так этот дед мне сегодня, двадцать минут назад, позвонил. Сказал ночью в палату двое вошли, деду «перо» показали, Князя подхватили с двух сторон и увели, он так в гипсе, с негнущимися ногами, пошел.

- Египетская сила… - протянул я и впал в задумчивость. Хорошо, что Наташи дома нет, иначе было бы очень грустно. Может быть мне, как итальянскому карабинеру на Сицилии, на казарменное положение перейти, в кабинете поселится? Я с сомнением посмотрел на стулья и стол. Стол хлипкий, стулья жесткие, да, и бесполезно это. Ночью кто-то постучится в дверь кабинета и я, спросонья, открою.

Я представил стоящего на пороге Князя, в гипсе, как в кавалерийских ботфортах, широко расставившего негнущиеся ноги, и меня непроизвольно передернуло.

- Ну и что делать будем? Ты же понимаешь, Руслан, что Князь к тебе…

- Я отпуск взял, за свой счет, на три дня. Сказал, что картошку копать надо. С выходными это пять дней… - жизнерадостно сообщил мне бывший приятель: - Надеюсь, его за то время задержат…

- Руслан, ну ты хоть не позорься, ты же в розыске «безвестников» и преступников служил! – укоризненно покачал я головой: - Прекрасно знаешь, что если жулик умный, его хрен поймаешь. А Князь умный. Тем более, я думаю, что он сейчас никуда вылезать из своей «берлоги» не будет, а вот когда ноги подлечит, тогда да…

- Ну я в любом случае, к родне, в деревню поеду, глядишь, за пять дней что-то изменится.

- Давай, я к тебе в понедельник, с самого утра приеду, поговорим, что делать будем дальше.