Где моя башня, барон?! Том 5 - Сергей Харченко

поправляя платьице на бёдрах. — Я просто хотел сказать, что один из моих орёликов проследил за тем ублюдком.

— Ну и что он наследил? — улыбнулся я, замечая несвойственный румянец на щеках Крис. Затем вновь перевёл взгляд на Шишу.

— Когда мы его вышвырнули из клуба, он потоптался, затем пошёл к остановке, — Шишаков расплылся в улыбке, показывая щербину меж зубов. — А затем залез в белый микроавтобус на большой стоянке. Ну ты понял. У «Семёрочки» которая. Затем оттуда вышел вот этот тип. Я его не знаю. Но может…

Я вгляделся в экран, который повернул ко мне Шиша. Здравствуйте, пожалуйста! Это и есть Дорохов. Тот самый подонок, который выкрал у меня Гоба.

— Да, я его знаю. Агент тайной полиции, из Москвы, — кивнул я.

— Может что-то уже нужно рассказать друзьям? Не? — тревожно посмотрел на меня Шиша.

— Вот и я говорю ему, а он будто ничего не понимает, — поддержала его Крис.

— Да что вы накинулись! — возмутился я. — В прошлом пересекались. Вот и всё. Борщов, глава тайной полиции, на меня имеет зуб. Вот и послал сюда своих шавок.

— И что от них ожидать, ты тоже не знаешь, — скорее утвердительно заключил Шишаков.

— Но я всё выясню, это уже не ваши заботы, — резко ответил я, и оглядел их таким взглядом, что вопросы разом закончились.

До утра куролесили аристократы. И я вновь вызвал Гоба. Никодим «Хохотун» Кинжалов снова повеселил публику. На этот раз поймав пару слухов.

Оказывается, князь Громов любит посещать элитные публичные дома в Амурске и Новосибирске, втайне от супруги. Сваливает якобы в служебные командировки и вовсю отрывается.

И если первый я могу взять на вооружение — если, конечно, он подтвердится — то второй абсолютно тупой и абсурдный.

В Хабаровск скоро приезжает император, только инкогнито. Будет внимательно следить за шальными аристократами и делать им ата-та.

Ну бред же! Будто Его Величеству больше заняться нечем, как персонально ехать в один из сотен крупных городов Империи. Там в Москве бардака выше крыши, а он сюда попрётся.

В общем, вечер удался. Мы с Кристиной, Шишаковым и Вальком вышли из заведения, когда уже светало.

И Кристину отвлекла по телефону подруга, которая — судя по разговору — проездом из Владивостока, и решила с ней встретиться на вокзале. Брюнетка помахала мне ручкой уже из такси, уезжая на встречу.

— Сегодня кухня отработала на все двести, нет, триста процентов! — воскликнул уставший, но очень довольный Валёк.

— Ага, на тысячу, — засмеялся Шишаков.

— Даа ты не представляешь, сколько заказывали блюд, — вытаращил глаза Валёк. — И заячий сыр!.. Сколько его заказывали! Он опять стал фаворитом вечера.

— Заячий с-сы-ы-ыр! — зашёлся от смеха Шиша. — Ох, лучше бы заячий хрен, так бы понятней было! Или вы чо, зайчих доить научились⁈

— Зайцев, Саня, — подбавил я юморка, и Шишу окончательно согнуло.

— Ох-хо-хо! Великие мастурбаторы-ы-ы! Ах-ха! — закатывался он.

— Да ну вас! Пошляки! Блюдо есть такое. Я Володе уже говорил, — Валёк слегка покраснел, хохотнув.

— Да, Саня. Ну что ты как деревня, — пихнул я Шишу, который вытирал слёзы, вызванные приступом смеха. — Заячий сыр. Берут, значит, в руки заячий хрен…

— Ах-ха-ха! — вновь залился Шишаков, а я заметил как подъехало такси с шашечками на крыше.

— Я вас потом угощу, не переживайте, — погрозил Валёк, прыгая в транспорт и уезжая домой.

— Нет уж, я не буду такое есть… Уф-ф-ф, — выдохнул Шишаков. — Ну вот какого чёрта, Володя? Что смешишь-то?

— Настроение нынче у меня весёлое. Бои прошли отлично. Вычислили шпиона. Да ещё и неплохо заработали за вечер, — улыбнулся я и заметил подъехавшего Жигу. Затем протянул пачку купюр. — Вот, держи. Премии за работу. Тебе тысяча и всем, кто был на смене подвести рублей.

— О, ты умеешь настроение повышать, — взял у меня деньги Шиша.

— Только не вбухивай в ставки. И не пропивай в «Пьяном гусе», — выставил я указательный палец.

— Да брось, я лучше на счёт положу. И пью я уже немного и только по праздникам, — хохотнул Шиша.

— А праздник у тебя каждый день, ага, — хмыкнул я.

— Кстати, тебе Софья привет передавала, — подмигнул мне Шиша. — Вот, спрашивала, когда мы будем что-либо праздновать нашей дружной компанией.

— Понял, спасибо. Разгребу все свои дела срочные — и заскочу, — кивнул я. — Всё, поехали, — открыл я дверь автомобиля, — Пора отдыхать.

В дороге Жига неустанно подпевал очередному шансону, льющемуся из его шарманки, ну а Шишаков решил составить ему компанию. Твою же мать, уж лучше б я пешком прошёлся. Из уст Шиши слышать пение было просто невыносимо. Я знал, что есть люди, которым медведь на ухо наступил. Но тут целый мамонт постарался, явно.

Завезли мы Шишакова, а затем Жига добросил меня до господинницы. Только я открыл дверь и прошёл через гардеробную в зал, как меня встретил запах пирожков, который доносился из кухни. Это значило, что Тамара Павловна вместе с помощниками уже поставили первую партию в духовые шкафы. Но я так наелся закусок в клубе, и так клонило ко сну, что не в этот раз. Я решил сразу идти спать.

Попав в кабинет, я разделся, периодически закрывая веки дошёл до ванной, умылся перед сном и почистил зубы. Добирался до дивана я уже на автопилоте. А, ну его к чёрту, не буду раскладывать. Упал я на своё спальное место и сразу же уснул.

Открыл я глаза, слыша будильник. Это значило, что уже час дня. В животе громко урчало, а под столом что-то хрустело, скрежетало и чавкало.

На столе два подноса с едой. Хотя что на первом, что на втором не хватало ровно половины. Мой зеленомордый друг вновь решил всё поделить поровну. Но видно ему оказалось этого мало. Он разгрызал банки с тушёнкой, одну за одной, и закидывал содержимое в свою зубастую пасть.

«Отрицаю стихи», — машинально приказал я, и Гоб с укором посмотрел на меня, затем вздохнул и продолжил вылизывать из половины жестяной банки остатки консервов.

— Ну что, зелёный, понравилось выступать на публике? — спросил я.

— Терпеть не могу рожи этих зажравшихся буржуев. Что не рожа, то жопа, — высказался Гоб. — Была бы моя воля…

— Да-да, ты бы их всех вырезал, — вздохнул я.

— Но сначала бы снял скальпы, — заметил зеленомордый. — И выпотрошил бы каждого, кто хохотал надо мной. Я ведь серьёзные вещи им пел.

— Танцующий на швабре шут, поющий похабные песенки, злится, что над ним смеются, — покачал я головой. — Признайся, что кровожадность у тебя в крови, и закончим на этом.

— Мы такие же живые суще… — Гоб шмыкнул в тень, выпуская из рук