В спорте надо жить ярко! - Алексей Викторович Широков

в попытках догнать завтрашний день. И даже обезумевший от ярости террорист казался мне родным и близким. Правда на его попытку снести мне голову Проколом я отреагировал инстинктивно, подставив под удар каменную плиту, рассыпавшуюся в пыль и тут же собравшуюся заново. А сзади Олега припечатала к ней другая плита, прихлопнув словно муху ладонями. Но именно эта атака позволила мне вернуть немного собственного, человеческого «Я». И оттолкнувшись от этого разорвать синергию и снова стать человеком. Ну насколько это возможно. Назвать себя совершенно обычным у меня язык бы не повернулся.

— Ну вот и всё, — я стоял возле застывшего навек громадного валуна, выделявшегося из остальных своей правильной формой, и смотрел как из-под него бежит тонкий ручеёк крови. После такого даже Архонту было бы непросто выжить, слишком велика была сила гор. Да и знакомый чёрный шар, лежащий у подножия камня, не давал усомниться, что всё закончилось. — А я ведь говорил, зря вы пришли на мою землю. Ну, зато я стал Командором, всё польза. Теперь осталось только решить, что говорить Татьяне Игоревне сегодня и самое главное, что сказать ей завтра. Врать или не врать, вот, понимаешь, в чём вопрос!

Глава 25

Глава 25

— Встать! К стене! — лязгнуло окошко на двери камеры, а затем понеслись отрывочные команды. — Руки за спину! Не шевелиться!!!

Я спокойно поднялся с табурета, прикрученного к полу, и привычно занял приказанную позу. Успел научиться на последнюю неделю, что отдыхал за решёткой. А что поделать, такова судьба герой. Да и не зря в народе говорят, от сумы и тюрьмы не зарекайся. Сума меня вроде бы минула, хотя кто знает, что там в будущем произойдёт, а тюрьма вот она. Самая настоящая, особого режима содержания, для энергетов высших рангов. Я же теперь Командор как никак!

— Замри! — в спину упрёся локоть, а на руках защёлкнулись наручники. И тут же меня дёрнули в сторону, сразу ставя в позу ласточки и уже в таком виде потащили дальше. — Шевели ногами!

Оказать сопротивление было можно, но… зачем? После того как я исчез почти на сутки, а вернувшись написал такой отчёт, от которого волосы встали дыбом не только у генерала, но даже у Татьяны Игоревны подобный исход был прогнозируемым. И ещё не самым худшим. Обвинений мне не выдвигали, воздействий третьей степени не применяли, но допросы длились по двадцать часов в сутках почти без перерывов. Ладно хоть кормили неплохо и то хлеб.

— Стоять! К стене! — Очередной окрик заставил остановиться и выполнить команду. Лязгнула очередная отпираемая дверь. — Направо! Пошёл!

— А на чёрной скамье! На скамье подсудимых… — завёл я песню, но как только увидел того, кто меня дожидался в допросной подавился воздухом и закашлялся. — В-виноват!

— Шутишь, это хорошо, — улыбнулся Лаврентий Павлович и кивнул конвоирам. — Снимите наручники. — и уже мне, — присаживайся. Обижаешься?

— Никак нет, — я потёр запястья, разминая и приземлился на привинченный к полу табурет. — На что? Всё понимаю, сам бы так поступил.

— И это тоже хорошо, — удовлетворённо кивнул Берия. Оно и понятно, я не врал, даже в сатори не уходил, скрывая эмоции. Глупо оно выпендриваться перед человеком, от которого без преувеличения зависит вся моя дальнейшая жизнь. — Тогда тебе будет приятно узнать, что твои данные подтвердились. Нэ все, там ещё проверять и проверять, но кое-что совпало до мелочей. И у нас, и у наших ливийских товарищей. От товарища Каддафи тебе большое спасибо. Накрыли сразу две сети, англичан и Израиля.

— Служу Советскому Союзу, — повышать голос и подниматься на ноги я не стал, показывая, что это не столько ответ по уставу, сколько констатация факта. — Рад был помочь.

— И помог, серьёзно помог. — в голосе бывшего наркома НКВД не было и следа штуки. — И ещё поможешь. Наша разведка давно на техники невидимости облизывается. Сам знаешь, что эти выродки под ними у нас творили. Семь человек! Семеро! И ведь даже подозрения ни у кого не возникло, а ведь во всех случаях проводили тщательное расследование. И лишь благодаря тебе мы можем воздать виновным по заслугам.

— Я тоже в этом крайне заинтересован. — мне почти удалось сдержать эмоции, так, только зубами слегка скрипнул. — И извините, но, если бы мне пришлось повторить всё заново, я снова бы прикончил этого ублюдка, несмотря на всю его ценность как свидетеля.

Олег, или точнее Алекс. Брей, потомок эмигранта Владимира Брея, сражавшегося в гражданскую на стороне белогвардейце, а потом свалившего в Англию. Там уже женился, наплодил детишек, которые пошли на службу королевы и вот уже почти восемьдесят лет семейство. Брей всеми силами помогает новой родине гадить всему миру. Сам же Алекс отличился тем, что кроме МИ-6 работал ещё и на Моссад. Евреи хорошо платили, а деньги потомок белоэмигрантов нежно любил, угрызениями совести не страдал, и убивал любого, в кого ему ткнут пальцем.

Одной из таких жертв стал профессор, работавший по теме моих аккумуляторов. Не основной разработчик, но вполне себе двигался к дополнительному увеличению их мощности за счёт нового катодного покрытия. И в один совсем не прекрасный день погибшего в собственной ванной. Поскользнулся, ударился головой о раковину. Трагическая случайность, как установило расследование. Но оказалось, что к этому приложил свои кровавые ручонки.

Среди остальных жертв были ещё два учёных, разведчики, дипломаты и даже один подающий большие надежды энергет, которому через каких-то десять, пятнадцать лет пророчили стать Архонтом аспекта Воды. Понятное дело правители морей просто не могли дать этому случиться. Архонт, он в чём-то даже покруче атомной бонбы будет, а аспект Воды мог бы решить вопрос с поганым островком раз и навсегда. Впрочем, возможно, я и сам этим займусь, чуть попозже. У меня теперь к англичанам были личные счёты.

— Правильно, — на удивление Берия не разозлился, скорее наоборот. — таких подонков надо уничтожать. А что до свидетельств, думаю, твоих будет достаточно. Раньше ты не ошибался, и хоть проверять твои слова мы всё равно будем, но пока нет причин им не доверять.

— Это… хорошо, — мне с трудом удалось подобрать нужное слово. — Благодарю. Обещаю оправдать.

— Конечно оправдаешь, — ничуть не сомневаясь кивнул Лаврентий Павлович. — С такими возможностями если бы хотел — давно убежал бы на Запад. А раз