Телохранитель Генсека. Том 2 - Петр Алмазный

спецрейсом из Внуково. Вместе со мной летела группа специалистов, которые должны были обеспечивать поездку в Париж. Молодые ребята из отдела пропаганды шутили, делая при этом скорбные мины:

— Думали в Париж, а оказалось шиш!

Кто-то пересказал известный анекдот:

— Собрались мы как-то в поездку в Элисту, только пошили модные пиджаки, а оказалось, что это столица Калмыкии.

— А что думали-то? — спросил кто-то, видимо, раньше не слышавший эту байку.

— А думали, в Грецию летим, — ответили ему, и в салоне самолета раздался дружный смех.

Я тоже усмехнулся. Хотя в салоне, несмотря на смех и веселые разговоры, витала горечь разочарования. Мысли попутчиков были еще более печальными, чем слова — поездку во Францию многие ждали с нетерпением.

Я освободился от посторонних мыслей, закрылся от лишнего «шума», и переключился на предстоящую работу. Из головы никак не выходила случившаяся недавно катастрофа на железной дороге. Станция Крыжовка, май месяц этого года. Закрутившись с новыми обязанностями, с подготовкой к Первомайской демонстрации, я совсем забыл о трагедии, которая произошла второго мая в Белоруссии, под Минском. Люди погибли, и катастрофа, которой могло бы не быть, вспомни я о ней заранее, все-таки случилась — пассажирский поезд врезался в электричку. Удар был настолько сильным, что тепловоз буквально раздавил последние вагоны, смяв их в гармошку. Но я не господь Бог, и у меня нет в кармане Википедии, чтоб помнить абсолютно все. Тем не менее, я все равно чувствовал себя виноватым.

А сейчас Леониду Ильичу предстояло пересечь на поезде всю страну. В моей реальности подобная поездка случилась весной 1978-го, но теперь нам придется ехать чуть ли не на год раньше. Признаться, я испытывал определенную тревогу. Даже несмотря на уверения министра путей сообщения, с которым Рябенко переговорил лично перед моим отъездом в аэропорт, что система безопасности движения на железной дороге очень надежна. Что все подстраховывается и перестраховывается и локомотивными бригадами, и рядом служб на каждом перегоне.

Но мне все равно хотелось лично проверить готовность железнодорожников к встрече поезда Леонида Ильича. Ведь мои задача, если не устранить все случайности, то хотя бы свести их к минимуму.

На соседнее кресло плюхнулся молодой человек лет тридцати. Одет он был в джинсы и коричневый замшевый пиджак, из-под которого выглядывала яркая рубашка. Слишком вызывающе и не типично для нашего «дресс-кода». Видимо, тоже собирался во Францию. На груди незнакомца болтался фотоаппарат, дорогой, с мощным объективом.

«И откуда же здесь такой попугай взялся?» — с недовольством подумал я.

— Здравствуйте, меня зовут Петр, — вежливо представился он. — Стажер Владимира Мусаэльяна. Он попросил меня с вами познакомиться и чтобы вы мне показали точки, откуда можно будет сделать хорошие кадры. Насколько я знаю, поездка по Сибири будет долгой. Вы понимаете, это редакционное задание…

Он нес какую-то чушь. Я видел его насквозь — карьерист, молодой и наглый. В моей реальности такие станут «акулами пера», героями фильмов и сериалов. Предтечи тех, кто в желтой прессе будет лить потоки дерьма на Советский Союз. В голове у него вертелось: «Ну и хитрый же взгляд у чекиста… Только бы не догадался, что приглашение мое фиктивное. Спасибо Липину, что провел с собой. Ладно, зато материальчик сделаю такой, что все ахнут. А победителей не судят».

Эх, понятно — к успеху любой ценой… Я усмехнулся, но на душе стало мерзко. Насколько блат, знакомства и связи размыли границы, если даже сюда пролезают по знакомству?

Надо будет вычислить всех, кто ему помогал. И пусть ребята по прибытии в Киров сдадут наглеца местным контрразведчикам. Дальше те уже сами пусть разбираются.

— Покажите, пожалуйста, командировочное удостоверение? — попросил я журналиста.

Парень побледнел, смутился, но всего лишь на миг. Через минуту он уже дружелюбно улыбался и смотрел на меня честными-честными глазами.

— Вы же не будете подозревать, что меня пустили на борт без надлежащих документов? — без малейшего смущения произнес журналист.

— Буду, Петр, буду. Работа у меня такая, — я был непреклонен. — Ваши документы!

Он насупился и нехотя полез за документами в карман. Достал паспорт, протянул мне.

— Я понимаю, что паспорт у вас есть, что вы гражданин Советского Союза, но где ваше командировочное удостоверение?

Он достал еще корочки члена союза журналистов, а в нем сложенное удостоверение. Я развернул бумагу и удивился еще раз наглости молодого проходимца. Бланк Телеграфного Агентства Советского Союза, ФИО в порядке, но вот формулировка в графе «цель командировки» меня удивила: «Сопровождение и освещение визита Генерального секретаря по месту следования».

— Так понимаю, товарищ Петр, списать было не откуда? И формулировочку вы сами придумали?

— Да вы что, как можно! Мне в секретариате выдали! А что, не правильно написали? Так давайте по приезду перепишем!

— Если вы подделали командировочное, объясните мне, какого рожна полезли к заместителю охраны с разговором? Сидели бы себе тихонько и не отсвечивали. Ну а теперь уж сами будете себя винить за глупость.

Я махнул рукой ребятам из выездной охраны. Спустя несколько минут наглый журналист сидел уже отдельно и в наручниках. Разговоры в салоне стихли. Ребята из отдела пропаганды переглядывались, но шутить больше никого не тянуло. А я подумал: «Вот так и складывается репутация».

Глава 24

В Кирове я провел несколько часов. Осмотрел станцию, поговорил с местными чекистами, оставил ребят из внешней охраны. А потом дальше, дальше, дальше… Пермь, Свердловск, Тюмень, Новосибирск…

В Новосибирске, на Вокзальной магистрали, в здании управления Западно-Сибирской железной дороги — сером конструктивистском цилиндре с пристроенными асимметричными крыльями — меня нашла секретарша начальника дороги.

— Вас срочно к телефону! — сообщила она. — Москва!

Я поднялся по лестнице, миновал просторный холл и зашел в приемную. Секретарша, невысокая и шустрая брюнетка лет тридцати пяти, чем-то напоминала Верочку из фильма «Служебный роман». Суетясь и волнуясь, она провела меня в кабинет начальника.

За массивным столом, совершенно теряясь на фоне крупногабаритных шкафов и другой мебели, сидел тщедушный человек в костюме не по размеру. Плечи пиджака смешно топорщились, рукава, даже не смотря на то, что согнутые руки лежали на столе, все равно были длинноваты. Сердюченко Иван Иванович, вспомнил я фамилию-имя-отчество директора Западно-Сибирской железной дороги. Раньше с этим человеком никогда не сталкивался, узнал о нем только накануне командировки, прочитав перед вылетом расписание встреч.

— Владимир Тимофеевич, — Сердюченко вскочил, шагнул мне навстречу. Он протянул трубку телефона спецсвязи и, подобострастно улыбаясь, сообщил: