Ганфайтер - Игорь Александрович Шенгальц

мгновение чья-то легкая мысль коснулась моего сознания.

Глава 24

«Убей его!» — голос был низким, бархатным, ласкающим слух, но при этом твердым и непреклонным, ему хотелось повиноваться. Странный голос. Как будто некто подбирал слова и интонации, ему не свойственные.

«Как?» — спросил я мысленно, догадавшись, что речь идет о Гарри.

«Я помогу», — мой собеседник умолк, и некоторое время ничего не происходило, а потом я ощутил такой внезапный приток энергии, что захотелось прыгать и танцевать. Словно внезапно мне вновь стало пятнадцать лет, и вся жизнь впереди, и все только начинается.

Снайперское зрение, которое я так и не выключил, внезапно преобразилось. Теперь, при желании, я мог разглядеть каждую песчинку в пещере, каждый камень. Мог свободно транспортировать масштаб, увеличивая его или уменьшая. Мог смотреть сверху или подвести невидимый глаз снизу, словно управлял летающей камерой, фиксирующей все, вплоть до мелочей. Но подобные функции я использовал и раньше. Главное отличие — теперь я видел невидимое.

Черный Гарри засел в самой неудобной позиции, сверху за сталактитом, и я совершенно не понимал, каким образом он там держится. Мое обновленное зрение высветило его, четко обозначив контуры тела, но подстрелить Гарри со своего места я никак не мог, нужно было, чтобы он спустился вниз. Но уже то, что я его обнаружил, было замечательно. Его преимущество сошло на нет, и Гарри об этом пока даже не догадывался.

«Спасибо!» — продолжил было я свой безмолвный диалог с неизвестным, но в этот раз ответа не получил. Связь оборвалась. Или же мой собеседник решил сделать паузу, следя за развитием событий.

Гарри в тот же миг спрыгнул вниз, и если бы я не смотрел за ним в оба глаза, то пропустил бы это движение, настолько быстрым и стремительным оно было.

Два лучших стрелка в этом дерьмовом месте.

Выстрелы слились в один, и мы оба не промахнулись.

Мое левое плечо пронзила резкая боль, и рука, как плеть упала вдоль тела. Но и Гарри отлетел назад прямо на камни — пуля попала ему в корпус, пройдя насквозь и отбив кусок сталагмита позади. Его оружие отлетело чуть в сторону. Ствол револьвера слегка дымился.

Как бы мне сейчас пригодилась помощь Сэма и Бэнкси, но оба заместителя выбыли из игры надолго, если не навсегда. Я так и не понял, уцелели они или нет. И Лилу до сих пор пребывала в коматозном состоянии, не подавая видимых признаков жизни.

Я был один против Гарри.

Но сейчас, когда я мог его видеть, наши шансы уравнялись. А стрелок он был, как оказалось, не самый быстрый. В его случае все решала невидимость, а потеряв ее, он потерял и преимущество.

И все же меня он подранил, причем знатно.

Боль пульсировала в плече, благо, револьвер я держал в другой руке.

«Добить, добить, добить!» — я уже не понимал, мои это мысли или неизвестного собеседника, но в любом случае, они сходились с моими планами.

Я медленно пошел вперед, взглядом фиксируя Гарри, револьвер которого валялся слишком далеко — не достать.

Он был жив и в сознании.

Мое улучшенное снайперское зрение показывало, что пульсирующая рана постепенно приобретает нормальный цвет и оттенок, быстро затягиваясь. У него что, регенерация?

Думаю, дай я ему минуту-другую, и Гарри восстановился бы достаточно, чтобы продолжить схватку. Многое хотелось мне узнать. Вопросов было больше, чем ответов, но когда выбор стоит: жить или умереть, то это, собственно, и не выбор вовсе.

Гарри потянулся за своим револьвером, и двигался он куда быстрее, чем я предполагал. Успел слегка восстановиться? Но я держал его на мушке и медлить не стал.

Выстрел, выстрел, выстрел, выстрел!..

Три пули: в живот, спину, бок — куда попало. Последняя — в голову. Контрольная.

Гарри раскинул руки, не дотянувшись до оружия какие-то сантиметры. Теперь точно мертв, сомнений быть не может.

Я тяжело вздохнул, этот день был очень долгим и все никак не заканчивался.

«Молодец!» — голос в моей голове вернулся. Шизофрения, честное слово!

«Кто ты?» — спросил я.

«А разве ты еще не догадался?» — насмешливо ответил голос.

Конечно, мать твою, я догадался, но хотелось бы получить подтверждение своим мыслям, иначе казалось, что я потихоньку схожу с ума. А, может, так оно и было.

«Камень?»

«Зови меня так, — согласился невидимый собеседник. — Это имя не лучше и не хуже других, которыми меня называли».

«Ты обладаешь разумом?»

«А разве это не очевидно? — удивился Камень, и тут же добавил: — Впрочем, умение вести диалог еще не признак ума».

Только доморощенного философа мне и не хватало. Видно, Камню было скучно в его вечном одиночестве и он был не прочь поболтать. Вот только ни Гарри, в его стремлении подчинить Камень, ни Лилу ему в собеседники не сгодились. А я, получается, сгодился. И чем, интересно, я ему приглянулся?

А главный вопрос: как мне вытащить сознание Лилуйи, слившееся с Камнем? Он подавил ее личность, захватил и полностью заглушил, и теперь, ведя с ним беседу, я не слышал даже отголоска ее мыслей. Но оставлять девушку вот так в пещере в беспомощном состоянии я точно не собирался.

Поэтому, пришлось продолжить наш разговор.

«Что с ней?» — я мотнул головой в сторону лежащей на полу Лилу, не будучи уверенным, что Камень увидит мой жест.

Но он увидел, точнее, почувствовал своими рецепторами, которых у него, как я догадался, было множество.

«Она пыталась подчинить меня своей воле, но у нее не вышло».

«Я могу забрать ее, и мы уйдем?»

«Нет, друг мой, боюсь, отсюда вообще никто не уйдет…»

Вот, значит, как? Не хочешь по-хорошему? А по-плохому я ничего ему не могу сделать, у меня даже динамита больше не было, весь истратил в пещере со змеями.

«Ты меня остановишь?»

«Я прикажу моим слугам перекрыть все выходы. Вам не выбраться. Их слишком много».

Тварей своих на помощь позовет, понятно. Ситуация, и правда, дерьмовая.

Раздался приглушенный стон и Мур зашевелился.

Живой!

Кровь из его раны больше не текла, он успел остановить ее, туго перетянув шею платком и при этом умудрившись не задохнуться.

А вот Сэм все так же лежал без движения, и ни о чем хорошем это не говорило.

— Шериф, помоги…

Бэнкси шатало, ему требовалась опора — костыль или чужое плечо, он был слишком слаб, потеряв много крови.

«Бесполезно, — в интонациях Камня не было ни сочувствия, ни торжества, лишь