Зодчий. Книга II - Юрий Александрович Погуляй

— Его доблесть… — выдохнул Капелюш. У него из носа текла кровь. — Я почти пустой. Всё потратил.

— Турбин? — уточнил я, глядя на лежащего витязя. Он не мог погибнуть вот так просто. Тот, кто сбил Снегова с ног, занёс над ним молот, но смотрел в сторону, откуда доносился рёв. Не дотянусь, никак не дотянусь. Но бросать нельзя! Чёрт!

— Я тоже пуст, ваше благородие.

Тварь Изнанки с воем вырвалась из леса, сразу же разрезав ближайшего к ней человека. Трёхметровый гигант с лапами, заканчивающимися кривыми зазубренными клинками, тяжело зашагал к лесозаготовке, переваливаясь с ноги на ногу. В него полетели первые заклинания, но в ответ на них монстр лишь заревел громче и перешёл на бег.

— К Снегову. Вытаскиваем, — приказал я. Мой водник уже мчался к поверженному витязю, прихрамывая. Его левая нога была обожжена до мяса. В последний миг перед падением молота, Капелюш смог прикрыть павшего начальника гарнизона ледяным барьером. Стена треснула под ударом, но выдержала. Телохранитель же остановился и без сил повалился ничком. Молотобоец же отшатнулся и бросился прочь.

— Тварь! Тварь Изнанки! — заорали в ночи. — Бежим!

— Стоять, ублюдки! Сражайтесь! — заорал Игнатьев. — Убейте её! Зодчий не уйдет!

Про нас будто бы и забыли. Лес сверкал от магии, ревел криками ярости и боли. Когда мы оказались возле витязя, тот очнулся. Попытался встать, но ноги его не слушались. Мы с Турбиным подхватили здоровяка, помогая ему.

— Тащим!

— Нет, — сказал женский голос. Алевтина с арбалетом в руках стояла в паре шагов от нас. Оружие целилось мне в грудь. — Вы не лишите меня мечты.

Глава 25

Дуга арбалета лязгнула, распрямившись, но я даже не почувствовал удара. Один из оберегов на защиту от кинетики щёлкнул, перехватывая выпущенный Алевтиной снаряд, и в тот же миг Турбин машинально метнул нож. Оружие вошло в горло дочке Володина, и та схватилась за рукоять обеими ладонями. Изумлённо посмотрела на моего телохранителя, силясь что-то сказать.

— Чёрт… Это ж баба… — выдохнул тот, побледнев. — Как же так… Это ж… Я женщину убил⁈

— Приди в себя, Турбин!

Алевтина упала на землю, не сводя взгляда с Турбина, и мой охранник едва не бросился на помощь.

— Да соберись ты! — одёрнул я его.

Воздушник закивал отстранённо, но продолжал пялиться на убитую.

— Давай, доблесть, двигайся сам! — просипел я витязю, пытаюсь его поднять. Снегов и так-то был немаленьким, а тут ещё и боевой доспех. Плюс топор, который крепился цепью к пластикоровому наручу и волочился следом, будто уставшая от прогулки собачка, которую тащит за собой не менее уставший хозяин. Пришлось прибегать к магии.

Под усилителями и земельным аспектом я без труда подхватил товарища, едва передвигающего ногами. Турбин сразу отступил в сторону, понимая, что будет скорее мешать. Ночь сверкала огнями, ревела и наполнялась проклятьями. Тварь Изнанки гоняла людей Игнатьева, будто собака стаю котят, с восторженным воем раздирая то одного бойца, то другого. Бо́льшая часть его жертв бросилась наутёк сразу, так как не обладали даром, и тупое животное, ведомое инстинктами, погналось за убегающими. Вспышки огня гасли на теле монстра, ледяные стрелы пронзали изменённую плоть, но бронированный горжет защищал самое важное у чудища — голову. Так что пока Скверна одерживала верх.

Я протащил витязя через небольшой проход между двумя штабелей с гниющими брёвнами. Земля в мешочке усилителя нагрелась почти сразу. Так, секунду на передых, иначе запасов не хватит.

— Найди Капелюша! — приказал я топчущемуся рядом Турбину, и воздушник молча кивнул и растворился в ночи. Я огляделся по сторонам. Тварь сыграла важную роль, забрав всё внимание на себя. Жалкий Зодчий — это вам не порождение Скверны. И это, не стану скрывать, замечательно. Так, пошли дальше. Помогая идти витязю, я вытащил рацию:

— Вепрь, на связь!

Молчание.

— Муэ… — сказал вдруг Снегов, и его вырвало. Я едва уклонился, а затем чудом удержал падающего воина. Усилитель на груди уже натурально жёг, и в любой момент должен был прийти в негодность.

— Вепрь, на связь! Приём! — повторил я.

Охотники молчали. Мобильного телефона у их командира нет, Тень осталась в лагере за старшую, а больше у меня ничьих координат не имелось. Ладно. Я мысленно разблокировал свой смартфон, набрал сообщение и отправил девушке:

«Кащей предатель! Срочно найди отца и предупреди!»

Снова кто-то заверещал от боли, и это крик сначала поднялся в небо, а затем удалился и закончился треском сучьев. Тварь Изнанки взревела от радости, а потом завизжала от боли.

— В голову бейте! В голову! — заорал кто-то.

Так, потащили дальше.

Я устроил витязя за большим деревом, метрах в ста от лесозаготовки. Случилось это ровно в тот момент, когда треснул усилитель. Повезло, что не раньше. Так как я едва спину не сорвал, устраивая бронированного воина.

— Никуда не уходи! — выдохнул я осоловевшему витязю.

— Муэ… — ответил Снегов, снова накренившись. Этот опять отвоевался. Судьба умельцев незавидна. До старости если и доживают, то с вконец расшатанным здоровьем. А ведь он и так-то отбитый был на голову. Что теперь-то будет?

— Постарайся не умереть, ладно? — попросил я, понимая, что он меня не слышит, а затем поспешил к тому месту, где мы потеряли Капелюша.

Во вспышке огня я увидел, что монстр Изнанки припал на одно колено и вслепую размахивает лапами-мечами. На фоне огня мелькали человеческие силуэты. Кажется, скоро тварь закончится. А значит, надо спешить.

Телохранителей я отыскал быстро: помог знакомый силуэт Турбина. Воздушник склонился над телом товарища, и я перешёл на бег. Где-то здесь ещё и Володин валяется. Надеюсь, в пылу схватки до него никто не добрался. Вот только рисковать и вытаскивать горе-семьянина я сейчас не собираюсь.

— Бей! — раздалось громовое со стороны сражающих. — Давай, Макс!

И в этот момент монстр Изнанки со сдавленным стоном упал. Попытался встать, опираясь на руку-меч, но уже знакомый молотобоец подскочил к павшему и обрушил на голову чудовища молот. Затем ещё раз, и ещё. Раз на пятый он отступил, и заорал на лежащее порождение Скверны, колотя себя по груди свободной рукой. Натуральный псих.

Ну что, как итог — от дружин Володина и Игнатьева осталось всего пять одарённых. Обычные бойцы разбежались почти в самом начале схватки с порождением Скверны, кто смог. Остальные были разбросаны