Reet-K - Хх Миро

отношениям был уже год. Ваня перешёл на последний курс, по окончании которого должен был стать лейтенантом доблестных Вооружённых Сил Российской Федерации.

В конце августа он захотел познакомить меня со своими родителями и пригласил на семейный пикник, намечающийся у них дома.

– Там будет много народу, так что родаки не смогут целый день пялиться исключительно на тебя, а тебе не придётся целый день как-то поддерживать с ними разговор, – убеждал меня Ваня, лёжа в постели в квартире на Демакова, где мы встречались и где никаких пудовых гантелей на кухне я не видела.

Я знала, что папа у него тоже военный, а мама домохозяйка. Ещё у Вани была сестра Маринка – школьница четырнадцати лет.

– Ну, раз там будет много народу, давай возьмём с собой ещё Веру с Женей. Они нас всегда приглашают.

– Давай, – легко согласился Иван. – В эту субботу в три часа дня. Улица Лебяжья, сорок один. Запомнила или написать?

– А мне туда одной добираться? Я думала, мы с тобой вместе поедем?

– Я не смогу, малыш. Я должен буду бате с утра помогать всякий шмурдяк готовить к встрече гостей. А ты с Тором и Верой можешь прикатить.

– Как ты его назвал? Тор?

– Погремуха у него такая. А ты что, не в курсях?

Я поморщила носик и надула губки.

– Метёшь, как дешёвый фраер, в натуре. Ты же без пяти минут офицер. У вас чё, прапора в фазанке нет, чтоб научил годно по фене ботать?

– Военная феня, Танюш, это одни сплошные маты. Блатная и то интеллигентней.

– А как твой папа с твоей мамой разговаривает?

– Исключительно уставными командами.

– Серьёзно, что ли? Например, мой папа маму слушается.

– Нет, у нас суровый патриархат. Папа сказал – папа отрезал.

– Бедненький, – я его нежно обняла и поцеловала.

Улица Лебяжья, когда мы с Верой посмотрели по карте в интернете, оказалась на другом краю, куда как дальше от города, чем усадьба Дмитрия. Посёлок был суперэлитный, а дом номер 41 оказался трёхэтажным замком с примыкающими к нему большим лесным участком и речкой.

– Да твой Ваня мажор, оказывается, – сказала Вера. – Конечно, если его папа не служит в этом замке дворецким.

Я сама была немножко огорошена. Тот кинотеатр, в котором теперь часть помещений занимала под свой офис наша фирма, рядом с этим замком смотрелся бы, как сарай для хозинвентаря.

Мы решили, что Вера поедет с Тороповым, а я поеду сама, на самурайке. Торопов заехал за Верой часов в одиннадцать.

– Почему так рано? – спросила я.

– Да мы тут по делам ещё метнёмся в одно место, а потом заедем, вискарика хорошего возьмём, чтоб не с пустыми руками. Как раз к трём и будем, – у Торопова всё было распланировано.

Они уехали.

Я немножко волновалась, сделала яркий макияж, потом всё смыла, минут пятнадцать простояла перед открытым шкафом, думая, что надеть и когда уже пора было выезжать, надела простенькие джинсы, старую ветровку поверх футболки с надписью "Пивозавр", стянула волосы в хвост, влезла в не очень-то и белые кроссовки и поехала. "Идут они все в жопу!" – не знаю на кого злилась я.

Времени оставалось в обрез, а я ещё застряла в пробке на Большевистской и приехала, злая, как чёрт, к замку уже почти в четыре.

У ворот никаких машин не было и стало понятно, что надо въезжать на участок. Я посигналила, через некоторое время ворота отъехали в сторону и недалеко за ними я увидела на небольшой площадке несколько припаркованных машин, в том числе и тороповский крузер. Оставив там самурайку, я пошла к особняку. У огромного крыльца с перилами меня уже ждал какой-то пожилой мужчина, мы поздоровались, и он показал мне рукой направление в обход дома.

– Туда проходите за дом, там увидите, куда дальше.

"Даже не встретил, – кипела я. – Даже не позвонил!"

Я вынула из кармана смарт и посмотрела – восемь входящих и на двух мессенджерах тоже сообщения. Смарт как раз завибрировал. Я ответила.

– Привет, лапка! Ну, наконец-то дозвонился. Ты почему трубку не берёшь?

– За рулём во время езды разговаривать нельзя, – сказала я. – Штраф полторы тысячи рублей.

– Ох, какая же ты сердитая, судя по голосу, – сказал Иван. – Ты где? Я очень хочу тебя видеть. Даже сердитую.

– Иду вдоль боковой стены твоего замка тебе навстречу, – сказала я.

– Тогда я тоже иду тебе навстречу!

Он отключился, а через минуту уже меня обнял, хоть я и отбивалась. Он большой, силы у него, как у медведя – не вот-то отобьёшься. Он поднял меня на руки и понёс к берегу речки, где виднелся какой-то то ли навес, то ли шатёр, в котором и рядом с которым было довольно много народу.

Я перестала брыкаться – бесполезно. Ваня донёс меня до навеса, занёс внутрь, подошёл к сидящим за столом людям, поставил меня на ноги и, держа за руку, сказал:

– Отец, мама. Это Таня. Я хочу, чтобы она вышла за меня замуж.

– А она что, не хочет? – спросил здоровенный мужчина в разноцветной рубашке с короткими рукавами. Как я поняла, Ванин отец.

– Я её ещё не спрашивал, – сказал Ваня.

– Ну, так спроси.

– Выйдешь? – обратился Ваня ко мне.

– Разумеется, выйду! – недоумённо подняла я брови. – Только не сегодня.

– Это я знаю, – спокойно сказал Иван. – Ты сначала хочешь свой универ закончить.

– Да! Я так маме обещала, – сказала я Ваниному отцу.

– Это правильно, – кивнул он. – Обещания надо исполнять. Садитесь.

– А как твою маму зовут? – полушёпотом спросила я Ваню, когда мы сели.

– Вера Михайловна. Познакомитесь потом. А отца Алексей Романович.

– А Вера с Женей где?

– Да вон же стоят с шашлыком. Они всё видели, так что ты теперь не отвертишься.

Я помахала им рукой и почувствовала, что меня наконец-то стало отпускать. Я даже людей вокруг стала различать.

– Выпьешь что-нибудь? – спросил Ваня.

– Нет, я же за рулём.

– Да ладно, бухай! Здесь останешься или я тебя отвезу.

– Ты что! Я не останусь!

Подошли Вера