Пупсик - Андрей Анатольевич Федин

нет — разбудить меня у герцогини не получится. Тебе придется за всем этим наблюдать. Это будет грустно и скучно».

Я плюхнулся спиной на кровать. Провел ладонями по бархатистой поверхности покрывала. Прикрыл глаза.

«А вот другой вариант: можешь влить в наше тело парочку бодрящих заклинаний. Как тогда, во время работы в кафе. Я знаю, что крыс ты поблизости не видишь. Но иначе никак. Только расщедрившись на заклинания, ты насладишься премьерой увлекательной пьесы для взрослых, которую сыграют для тебя два замечательных и умелых актера. Думаю, мы с герцогиней оправдаем твои ожидания. При необходимости, я подскажу ей, как и что правильно делать. Получишь массу положительных эмоций и великолепных ощущений, не сомневайся».

Снова громко зевнул, широко раскрыв рот и не удосужившись прикрыть его ладонью.

«Да, — сказал я, — это шантаж, колдун. Подумай над моими словами».

* * *

Споры о том, стоит ли сейчас расходовать нашу магическую энергию, не позволили мне уснуть. Я с закрытыми глазами лежал на кровати, вяло переругивался с колдуном: боролся с дремотой и помогал Ордошу успокоиться.

Я впервые чувствовал, что колдун волнуется. И прекрасно понимал, почему он это делает. Ну, еще бы! Я сам испытывал подобное волнение… лет сто назад.

Ордош, наверняка, не раз представлял, что будет, когда он окажется в постели с женщиной. Не знаю, что именно рисовало ему воображение. Но верю: получать первый опыт в столь почтенном возрасте так же волнительно, как и в молодости.

Нормальный мужчина, какие бы тараканы ни обитали в его голове — хоть высокоморальные заблуждения, хоть гипертрофированное чувство долга и мнимая порядочность, — с момента полового созревания всегда думает о женщинах. Бывают, конечно, исключения. Но это точно не относится к Ордошу.

И вот долгожданный момент близок. Мы почти в постели, а женщина вот-вот войдет в эту комнату. Причем, намерения, с которыми она пригласила нас сюда, вряд ли можно трактовать двояко. Провести пару часов, просто обсуждая с ней поэзию и разглядывая полотна художников, вряд ли получится.

Думаю, колдун рад, что телом управляю я, и у него не будет возможности оконфузиться. В отличие от меня, в объятьях женщины он не сможет думать о рыбалке. Уверен, Ордош меньше мандражировал бы поднимая армию мертвецов или сойдясь с противником в магической дуэли.

«Кто-то идет», — сообщил колдун.

По телу пробежалась долгожданная волна прохлады — Ордош расщедрился на малое заклинание бодрости.

Я резво вскочил с кровати и замер, сцепив в замок руки, скромно опустив глаза.

Великая герцогиня ворвалась в комнату, точно маленький ураган — бодрая, веселая. По ее движениям, внешности не скажешь, что ночью женщина не смыкала глаз.

— Малыш! Как хорошо, что ты пришел! Прости, что задержалась. Читала свежие доклады о передвижении войск Империи.

«Как будто у малыша был выбор, — пробубнил Ордош. — Еще бы армию за нами отправила».

«Расслабься, колдун. И занимай место в партере».

Волчица замерла в шаге от меня. Заглядывала мне в лицо, силясь понять, какое у меня настроение. Улыбалась.

К благоуханию лаванды добавился цветочный аромат волос герцогини и спиртной запашок.

Волчица сменила ту одежду, в которой я видел ее несколько часов назад в клубе. Но не на домашнюю, а на очередной аналог военной формы.

Я уже теряюсь, пытаясь понять, что в этом мире должны носить только военные, а что годится для повседневного ношения штатским. Женщины предпочитали ходить в штанах и не желали одевать платья. Женщин в платье я здесь еще не встречал. Хотя… припоминаю, что видел на паре картинок похожую на сарафан одежду.

Герцогиня не стала сразу распускать руки, как в клубе. Ограничилась пока тем, что погладила меня по плечу — нежно, как маленького ребенка. Решила сперва проявить заботу?

Что ж, вариант с «заботливой тетей» меня тоже устраивал.

— Рад снова видеть вас, госпожа, — сказал я.

«Ты сама скромность, — сказал Ордош. — А как же вековой опыт и уверенность в себе?»

«Сегодня будет другой вариант: „Добрая взрослая партнерша помогает расслабиться и получить удовольствие наивному юноше. И делится с ним опытом“. Вот, как я представляю себе сегодняшнюю игру. Агрессивные варианты оставим на другой раз. Хотя, если ты настаиваешь…».

«Не настаиваю».

«Тогда ладно».

— А почему так тихо говоришь? — спросила Шеста. — Я тебя чем-то испугала?

— Нет, госпожа. Я… впервые в вашем дворце. Здесь так… красиво. И еще я… устал.

— Бедный малыш! — сказала герцогиня. — Тебе обязательно нужно отдохнуть! И помыться. Снимай с себя эту грязную одежду. У меня здесь чудесная ванна. Я сама потру тебя мочалкой.

Волчица попыталась снять с меня рубашку. Но я не позволил. Попятился к кровати.

«Руки-то почему не нагрела? — возмутился я. — Как она собирается ласкать пугливого юношу такими ледяными пальцами?»

«Хочешь, я их ей… подожгу?» — спросил Ордош. Глупые шутки выдавали его волнение.

«Не переживай, колдун. Если она не справится с моим совращением сама, я ей подыграю».

— Куда же ты убегаешь? — промурлыкала Шеста.

Она вновь приблизилась, отрезая мне пути к отступлению. Я сознательно остановился так, чтобы меня несложно было одним толчком опрокинуть на кровать.

— Я совсем не страшная. Все будет хорошо, малыш. Тебе понравится. Сорока говорила, что ты умный мальчик. Собираешься учиться в Академии. Забавно будет видеть среди студенток мужчину.

— Что вы делаете?

«Ты переигрываешь, — сказал колдун. — Пищишь, как раненный щенок».

— А почему ты покрылся мурашками? Какой забавный. Не бойся.

— Я… не боюсь.

— Хороший мальчик!

Укладывать меня на кровать герцогиня не спешила. Разглядывала мою шею, уши. Дразнила запахом волос.

— А может, ну ее, эту ванну? — спросила она. — Отложим ее… на потом?

«Да подожги ты ей пальцы! — сказал я. — Ледяные!»

«Кто-то идет», — сообщил Ордош.

«Куда?»

Ответ мне не потребовался. Я посмотрел поверх головы Волчицы и увидел, как створка двери бесшумно приоткрылась, и в комнату вошла женщина в форме дворцовой стражи. Сделала несколько бесшумных шагов вглубь спальни. Остановилась.

Я узнал ее. Это гвардеец, поведение которой не понравилось Ордошу. Шпага стражницы висела у бедра. А вот пулемет женщина держала в руке. Выражение ее лица теперь не нравилось и мне.

Прибежала кого-то спасать? Меня или герцогиню?

Я положил на плечо Волчицы руку, призывая обернуться.

Но та не обернулась. Стала меня успокаивать.

— Все хорошо, малыш, — сказала Шеста. — Не волнуйся.

Наши со стражницей взгляды встретились. В глазах женщины я увидел… испуг?

А потом моя собственная рубашка закрыла мне обзор.

Когда Волчица бросила ее на пол, я успел заметить, как державшая пулемет рука гвардейца завершила свое движение.

Ствол пулемета смотрел герцогине в спину.

— Не бойся, — шептала мне Волчица, даже не подозревая