Семья - Александр Золотов

опозорил себя тем, что в сражении во имя богов использовал грязные приёмы? – уточнил я.

- Да! Я хочу, чтобы ты отпустил моего брата домой, и он смог забыть то, через что ты заставил его пройти! – снова закричала она. А Тогар приложил ладонь к лицу.

- Может тогда лучше ты просто сама его сейчас зарежешь, чтобы он не проходил через ваши очищение, отречение от него всем племенем и казнь? – холодно спросил я её.

- Габриэль, не дави на нее, пожалуйста. Она просто ещё не осознала положение мальчика. – вздохнул Тогар. А орчонок очень уж многозначительно на меня смотрел.

- Ладно. Можешь снова говорить. Ты заслужил это своим самопожертвованием сегодня. – разрешил я.

- Спасибо хозяин и прости за причинённые неудобства. – поклонился мне орчонок.

- Не подлизывайся. Говори, чего хотел, а то она опять сейчас взбесится и придётся успокаивать. – кивнул я в сторону орчихи.

- Ах ты! – начала орчиха.

- Курата! – крикнули на неё оба орка. Она от удивления замолчала.

- Курата, я прошу тебя понять. Твой младший брат Тилгеш умер на той арене. Оттуда хозяин Габриэль унёс безымянное тело. Это тело теперь само должно заработать себе всё, если хочет жить. А я хочу! – твёрдо сказал орчонок. Мне он начинает нравиться.

- Но он же так жестоко с тобой поступил. А эта мерзость на тебе… – проговорила она с болью в голосе.

- Это одежда раба, Курата. Я раб хозяина Габриэля. Да, мне неприятно носить одежду из кожи и волос воинов нашего клана. Но есть кое-что, что я хочу вам обоим рассказать. Даже то, что вы называете жестоким обращением ко мне, не сравнится с тем, как наш народ поступает с захваченными людьми. Когда вернётесь, попробуйте понаблюдать. И представьте на месте каждого ребёнка-человека своего младшего брата. – серьёзно продолжил говорить им орчонок.

- Ладно. Я поняла тебя. Но что будет, когда мы отправимся домой? Что скажет великий вождь? – спросила она, продолжая с грустью смотреть на орчонка.

- Я подозреваю, великий вождь уже объявил о смерти своих старшего и младшего сыновей по воле богов или по глупости. – задумчиво добавил Тогар.

- Но есть кое-что, чего я не могу понять, Тогар. Как ты можешь так спокойно сидеть за одним столом и дружелюбно общаться с тем, кто убил твоего старшего брата и поработил младшего?! – снова завелась она.

- О нет, я не спокоен Курата. Я рад. Я рад, что за то, что он сделал, старший брат заплатил только своей головой. А этот мальчик жив, хоть и в таких условиях. Как я уже говорил, Габриэль проявил к нему милосердие, оставив жизнь, удовлетворившись именем и гордостью. Поэтому я могу общаться с ним как с равным. – серьёзно ответил ей Тогар.

- Я не могу с этим смириться в отличии от тебя! – возмутилась она. А мы все просто слушали их орочьи разговоры.

- И что же ты хочешь? – спросил он.

- Я хочу поединок. – твёрдо заявила орчиха.

- И какой же? Тем более ты уже один раз проиграла. – спросил Тогар.

- Курата, я прожил с хозяином всего месяц. Но я уже могу точно сказать, что ты не сможешь победить его. Ни в магических искусствах, ни в боевых. Ты по силе не можешь быть сильнее пяти воинов клана, шестерых воинов орков и двух шаманов одновременно. И это только то, что я видел на той арене. Каждая его тренировка с местными воинами – это как сражение в ритуальном поединке на смерть лучших воинов клана. – снова нахваливал меня орчонок.

- Я не успокоюсь, пока мы не сразимся. Что ты сам выберешь, колдун? – спросила она.

- Самое простое для тебя будет, если мы сразимся в рукопашном бою, без магии и усилений. Но это если ты в нём хороша. – ответил я, перечисляя варианты.

- Нет. Я предлагаю сражение на мечах. – заявила она.

- Для меня это предложение выглядит примерно так, как если бы я предложил сразиться с тобой в применении масштабной магии. – ответил я, дав завуалированное предупреждение.

- Значит, ты струсил? – уцепилась она за мою показную слабость.

- Понятно. Значит, моё мнение на арене было верным. – вздохнул я.

- Если я смогу тебя победить, ты отдашь мне одного из своих братьев, и я сделаю с ним тоже, что ты сделал с моим! – ухмыляясь, потребовала она.

- Курата! Ты понимаешь, что подписала себе смертный приговор?! – закричал орчонок, понимающий мой ход мыслей.

- Мне плевать! Я хочу мести, любой ценой! – самодовольно заявила она.

- Ладно, будь по-твоему. Но тогда вопрос, что такого равнозначного ты можешь поставить на кон против одного из моих братьев? – спросил я, начиная закипать.

- Всё что есть! – крикнула она, считая, что победа у неё в кармане.

- Тогар, ты понимаешь, что это означает? – спросил я.

- Думаю, да. Но я прошу тебя не делать этого. У тебя уже есть мальчик. Оставь её пожалуйста. – попросил орк.

- А как ты думаешь, что она сделает, если действительно выиграет? – тихо спросил я.

- Я не знаю… – ответил орк, но он соврал. Биение сердца выдало его.

- Зато я знаю. Она увезёт одного из них к вам, там отдаст его на растерзание торговцу рабами для удовольствий, или как там у вас это называют, искалечит как жизнь, так и душевное состояние. А потом будет водить как животное, показывая, что унизила дерзкого колдуна и забрала у него самое ценное. – уже почти шипел я, а внутри снова разгоралась ярость, ведь Иона рассказал мне, что привело его в то испуганное состояние перед лечением.

- Да, а что тебе не нравится? Ты делаешь то же самое! – нагло заявила она, скаля зубы в широкой ухмылке.

- Скажи-ка, орчонок, притронулся ли я к тебе после порабощения хоть раз? Продал ли я тебя в пользование кому-нибудь? Истязал ли я тебя пытками хоть раз? Только приказываю говорить честно и рассказать обо всех случаях подобного со всеми подробностями! – в ярости прорычал я.

- Нет, хозяин. Подобного не было ни разу. – проговорил дрожащий орчонок. А я глянул на Иону. Мальчик был сильно напуган, а Лука уже обнимал его за плечо,